Добавим, что Прокофьев был одним из трех мужей Клавдии Старостиной (после Прокофьева у нее были спартаковец Павел Тикстон и динамовец Виктор Дубинин). В начале 20-х годов В. Н. Прокофьев входил в состав членов правления МФЛ, позже работал заведующим отделом спортивных товаров одного из московских универмагов, а также руководил футбольно-хоккейной секцией спортивного общества «Буревестник». В 1937 году был арестован по обвинению в подготовке терактов против руководителей ВКП(б). Расстрелян 10 мая 1938 года. Родной сестрой Прокофьева была Вера Николаевна Прокофьева – заслуженный мастер спорта, бессменный капитан национальной сборной страны и столичного «Буревестника» по хоккею с мячом.
Классным игроком был правый бек Вениамин (в некоторых источниках – Владимир) Розенберг из КЛИФа. Он обладал хорошим бегом, красивым и легким прыжком. В противоположность Сысоеву очень хорошо играл головой. Слабой стороной Розенберга был «мало разработанный» удар. С успехом мог сыграть и на позиции левого защитника (они часто играли в паре с Сысоевым), и на позиции центрального хавбека, но это место почти всегда было занято Константином Блинковым.
Несколько слов о Николае Александровиче Гюбиеве. В своей книге «Повесть о футболе» А. П. Старостин пишет: «…Тогда о тренерах и помина не было. Главными лицами были руководители клубов, своего рода театральные импресарио (в переводе с итальянского «предприниматель»; во Франции – антрепренёр, в Англии – менеджер, в США – продюсер. – А. С.). Среди них Гюбиев был самой колоритной и заметной личностью. Он был очень деятельным организатором и оставил о себе самую добрую память тем, что служил футболу до конца преданно и бескорыстно. И в Замоскворецком клубе спорта и везде, где ему в последующем приходилось работать по футболу, он был и тренером, и наставником, и заботливым добрым отцом футбольной молодежи…
В жизни Николай Александрович был удивительно мягкий и вежливый человек. Он был женат на немке, но детей не имел. Любимым «сыном» для него стал футбол. И может быть, своенравность «ребенка» выводила его из себя. Отец хотел, правильнее сказать, жаждал только выигрыша, а «ребенок» частенько делал ничьи, да не так уж редко и проигрывал. Но никакие передряги и потрясения не могли его разлучить с любимым детищем. Он нес немалые личные расходы, пребывая сначала в должности заместителя председателя, а позднее председателя правления Замоскворецкого клуба спорта. Он не жалел ни сил, ни средств во имя достижения цели. Оптимизму его не было конца. Любимую команду Николай Александрович рассматривал как сильнейшую в мире. И верил в это со всей силой чистой души».
Рисует Андрей Петрович и портрет этого замечательного человека: «Впервые, я увидел его на фотографии команды ЗКС, так как в то время Гюбиев являлся и меценатом и продюсером этой команды. Крайним справа на фото стоял элегантно одетый человек с бородкой «буланже», с усами, в черной шляпе. В моем ребячьем представлении возникла ассоциация с Арамисом: суховатая фигура и тонкие черты лица. В дальнейшем на протяжении двадцатилетнего общения с Николаем Александровичем это первое впечатление не изменилось. В жизни он еще больше казался героем из романа Дюма, только в штатском, но всегда элегантном костюме, изысканно вежливый, не терпевший грубого, пренебрежительного тона…
Гюбиев – кристальной души человек, фанатик футбола – пользовался у футболистов особой популярностью. О нем рассказывали немало забавных историй. Особенно всех развлекала его экспансивность. Он знал, что на играх сотни глаз следят и за ним. Но когда его команда проигрывала, не мог сдержать чувств, случалось, швырял о землю карманные часы».
Добавим, что горбоносый и черноволосый Н. А. Гюбиев по внешнему виду напоминал типичного кавказца, и жил в Спиридоньевском переулке, дом 5, там же, где проживали и братья Старостины. Он был лучшим знатоком женской моды в царской России, по свидетельству братьев Старостиных и Сушкова заведовал отделом готового платья в фирме «Мюр и Мерилиз» (правда, М. Д. Ромм в своей книге «Я более за «Спартак» утверждает, что Гюбиев заведовал в этом магазине спортивным отделом), каждый год от фирмы выезжал в Европу закупать наряды и продавал новинки московским модницам. Работал до тех пор, пока футбол не захлестнул его с головой и он не перешел непосредственно на работу в спортивные организации. А его гостеприимная супруга – Мария Густавовна, часто у себя дома поила игроков чаем с вареньем и слушала, как муж обсуждал с ними футбольные дела. Частыми гостями в квартире Гюбиевых были и братья Старостины.