Легат и не заметил, как сам отключился.
…Пробуждение его было нервным. Резко открыл глаза будто током ударило. Он всё так же сидел на кровати, облокотившись спиной о стену, но дочери рядом не было. Сколько именно он проспал, сказать было трудно. Свет в камере не горел. Пригляделся и разобрал тёмный комок в дальнем углу. Позвал:
— Котёнок.
В ответ тихое рычание. Сверкнули злые глаза затравленного зверёныша.
— Ну иди сюда, не бойся, котёнок.
Рычание стало злей.
Стас поднялся, сделал несколько шагов и опустился на колени перед девочкой.
— Это же я, малыш.
Она кинулась на него, он даже не попытался уклониться, дочь вцепилась зубками ему в плечо.
— Тише, тише, котёнок, а то злые охотники за стеной нас могут услышать — шептал он и ласково прижимал к себе маленькое худенькое тельце. Оксана так дёргалась, что даже ему взрослому мужчине не просто было её удержать подле себя. Обычно очень спокойный и ласковый ребёнок корчился в его объятиях, как дикое животное, отцовское плечо, в которое дочь пыталась впиться, лишь частично заглушало рычание.
Но всё равно охрана была начеку и быстро среагировала:
— Эй, папаша, — прозвучал за дверью камеры голос надзирателя, — ты должен убить своего зверёныша, ты же обещал новому начальнику.
Стас сжал зубы так, что скулы свело, положил руки на детскую шею, и поразился какая она тонкая и нежная, достаточно небольшого усилия, чтобы сломать эту хрупкую жизнь.
Вас Вас, как учитель со стажем, немного знал повадки уличной шпаны. Тупые и злобные молодчики, они как бездомные собаки сбивались в стаи, которые рыскают повсюду в поисках добычи. Каждый сам по себе был ничтожен, но вместе они были опасны, в стае их разбирал кураж, в стае они мнили себя всесильными и значительными, стаей они мстили всем прочим за свое ничтожество в одиночку…
Крепкие парни обходили костры, бросая оценивающие взгляды на сидящих беженцев. При их появлении все разговоры разом смолкли и было что-то мертвое в общем молчании, как будто всех разбирала общая хворь. Но то был страх, тошнотворный, подленький страх, каждый, кто прятал глаза, полагал, что если не встревать, то его не тронут; иные глазели с любопытством, посмеивались, а на лицах некоторых держался неподдельный интерес к тому, что последует дальше.
Молодчики явились за данью. Вас Вас сразу определил среди них коновода, им оказался рослый плечистый блондин. Этот верзила, вероятно, спортсмен, надменно бычился и свысока, лениво поглядывал по сторонам. Он был накачан без меры, майка едва не лопалась на груди, но как все верзилы, был медлителен и сонлив. Но именно он похоже заправлял уличной бандой. Но если блондин так сказать осуществлял общее руководство, то непосредственно все вопросы с данниками решал его заместитель. Невысокий, подвижный, у него были шалые глаза и что-то безумное в лице, нескончаемая истерика, понятно было, что он постоянно взъяривает себя и готов на все, чтобы доказать свою полезность вожаку. Именно этот «ртутный» коротышка с мокрым истеричным ртом разговаривал с бригадиром, который должен был подготовить оброк. Причём разговаривал он крайне грубо, покрикивал и матерился, хотя к приходу бандитов сумма налога была почти уже собрана, оставалось подождать буквально десять минут, пока бригадир всё ещё раз пересчитает и принесёт сумку с деньгами. Но ошалевшим от собственной власти молодым мерзавцам не достаточно было просто забрать деньги и золото. Им было скучно, их буквально распирало от желания показать силу. Вскоре они выбрали себе подходящий объект, которым оказался бездомный пожилой поэт. Его выволокли за шиворот на свободное место, опрокинули на землю и начали избивать тяжёлыми ботинками, битами и цепями.
Вас Вас окинул взглядом улицу: рассчитывать на поддержку не приходилось. Все помалкивали, делали вид, что происходящее их не касается. И всё же Вас Вас поднял свой одинокий голос в защиту старика.
— А ты кто такой? — удивится подручный бандитского вожака.
— Человек прохожий, обшит кожей — к месту припомнилась Сенину прибаутка. Он широко улыбнулся, непонятно отчего поймав несвойственный ему в жизни весёлый кураж, лёгкость. — Откуда иду — не скоро забудут, а сюда пришёл — по новой разговор пошёл.
Борзой не был похож на обычного терпилу, его смелость и непонятная удаль, а главное армейская форма с офицерскими знаками различия произвели впечатление на молодчиков.
— Мы тут власть! — горделиво ответил за всех невысокий бандит. — Мы «полярные кобры»! Ночной патруль: обеспечиваем охрану этой территории. Мы защищаем наш город!