В период существования русских земель во главе с Московским княжеством в системе государств-наследников Улуса Джучи (XѴ–XѴI вв.) сохраняется как формальная, так и фактическая подчиненность великих князей ханам Большой Орды и в дальнейшем, после ее падения, владетелям Крыма. Вероятно, в позднезолотоордынской политической иерархии (между ханами Чингисидами Сарая (до его разгрома), Крыма, Астрахани, Казани, Сибири, Узбекской державы, Касимова и ногайским нечингисидским «князем» из клана Мангыт) московский правитель имел статус, приблизительно равный статусу ногайского бия910 (подробнее об этом ниже). Формальный вассалитет великого князя по отношению к чингисидским правителям подтверждался его происхождением из покоренной династии Рюриковичей-Даниловичей и не оспаривался ни одной из сторон. Фактический вассалитет по отношению к части вышеперечисленных правителей, включая и ногайского бия, подтверждался выплатой дани («выход», «поминки», «жалованье»).
Однако еще со времени «великой замятии» в Орде, в конце XIѴ и на протяжении XѴ вв., обозначились новые явления во взаимных контактах ордынских и московских властей. Стал практиковаться отъезд татарских правителей и их людей в Московию, где им предоставлялись города и области для поселения и кормления.
Москва нашла оригинальный способ встраивания этих беглецов из Степи в свое общество. Вместо того чтобы пытаться интегрировать татар в социальную структуру Московского княжества-государства, московские правители воспроизвели степной институт — юрт — на своей территории, во главе с великим князем в традиционной степной роли «распределителя юртов». Московские юрты служили не только цели переманивания из Степи большого количества Джучидов для собственно московских нужд, но также и цели лишения Степи множества рядовых воинов. С каждым рядовым татарином, выехавшим из Степи, Москва лишалась одного потенциального противника в Степи и приобретала одного дополнительного рекрута для военных кампаний великого князя911. Даже беглый взгляд на данные разрядных книг позволяет увидеть тысячи татар, участвовавших на стороне Москвы в ее западных военных кампаниях 1570-х гг. Это позволяет убедиться, насколько успешными являлись усилия московской стороны по «рекрутированию» своих недавних противников.
Развитие удельно-юртной системы, выразившееся в институте вассальных ханов, мирз и их владений, способствовало постепенному возрастанию политического веса московского великого князя в позднезолотоордынской политической структуре. Касимов, Звенигород, Кашира, Серпухов, Юрьев-Польский, Сурожик, некоторые другие города — все они в разное время на протяжении ХѴ-ХѴІ вв. принадлежали татарским ханам и султанам, а Романов — ногайским мирзам.
Эти города не стоит воспринимать только как «заградительную линию» из одних татар против других. Политика Москвы по размещению татарских выходцев в своей пограничной зоне служила более широким целям, нежели непосредственная защита границы. В то время как Касимов, Серпухов и Кашира были расположены на Оке, т. е. на южной границе Московского государства, и действительно препятствовали походам недружественных татарских ханств (как, например, Казанского), Звенигород, расположенный к западу, Сурожик к северу и Юрьев-Польский к северо-востоку от Москвы, никоим образом не формировали пограничный заслон. Данная политика Москвы иногда неосознанно, а иногда и вполне осознанно служила также и цели политической стабилизации Степи в периоды, когда татарские государства пребывали в состоянии постоянного изменения912.
Фактически великие князья (с начала XѴ в. — в основном московские), отводившие пришельцам — иногда по их указке — земли в своих владениях, превращались по отношению к ним в сюзеренов. Тем не менее номинально великие князья продолжали пребывать в системе ордынской иерархии как ханские вассалы — данники, правители «царева улуса и княжой отчины». Любой Чингисид, отъехавший на Русь для поселения, уже в силу своей принадлежности к правящей династии Джучи, т. е. к высшей категории татарской знати, имел право требовать — и получал — соответствующую часть дани, а иногда и территорию, с которой собиралась эта часть в его пользу913.