О том, что Крым учитывал примерную общую сумму «поминок» при планировании своего внутреннего «бюджета» и «виртуально» закладывал эту сумму в бюджет, считая только своим правом распоряжаться всей этой суммой единолично, без «списков» Москвы, ярко свидетельствует грамота хана Мухаммед-Гирея I великому князю «о поминкех» от 1516 г.:
Слово наше то. Во отца нашего лета, коли был отец наш здоров, уланом и князем по местом добрые поминки посылал еси, и ныне отец наш царь на Божию волю пошел.
Сам гораздо знаешь, отца нашего все избные и надобные любовники и верные и добрые слуги все мои ся учинили, а опричь тех ещо старые мои избные и надворные добрые слуги, и уланы, и князи и мирзы, да ещо опричь тех Ординского юрта, да и Ногайского уланы, и князи, и мирзы и добрые люди мои холопи и слуги слава Богу.
А ныне к нам посол твой Иван Григорьев сын Мамонов пришел, и поминки твое жалованье издавали есмя, и иным ся достало, а иным ся недостало. Иным еси не послал, молвя, не стало их, а иным еси не послал, сказываешь, в дефтере у тебя не писано, и которых хоти не стало будет, и мы теми месты детей их или братью их жалуем, или хто их роду будет, и мы тех жалуем теми месты, да и поминки тех им даем (выделено мной. — Б. Р.): так бы еси ведая, брат мой, и без ущерба посылал, сею дорогою многим людей не прислал еси, и нам много о том от них докуки ссталось. А и посол твой Иван Григорьев сын Мамонов в том много докуки видел.
И мы того деля, чтобы межи нас с тобою дружбы прибывало и братства, в неволю есмя взяв у посла твоего у Ивана у Мамонова, иному шубу, иному однорятку дали, а многим ещо уланам, и князем, и мирзам, и добрым людям недостало. И яз брат твой царь из своей казны тем подавал, чтобы нам с тобою дружбы и братства свыше было; а что есмя которые поминки у посла твоего у Ивана у Мамонова взимали и кому давали, и тех людей имяна в сем дефтере писаны, и после бы сего по местом без ущерба посылал бы еси… И после сего вперед, чтобы еси всем тем свое жалованье посылал по тому, как в сем списку писано без ущерба963.
Начав повествование с того, что количество его подданных увеличилось за счет перебежчиков из Ногайской Орды и улусов недавно политически уничтоженной Большой Орды, хан перешел к предъявлению претензий. Основная их суть — Москва присылала «жалованье» определенным лицам по своим спискам, куда включала только тех, кто ей «служил», считая эти материальные средства оплатой услуг этих лиц Москве.
Крым же в лице хана полагал, что это традиционный «выход», распоряжаться которым может только сам хан как главный распределитель благ в Крыму («мы тех жалуем теми месты, да и поминки тех им даем»).. Неудовлетворенный тем, что некоторым своим подданным «поминок» «недостало», хан сам приступил к перераспределению, изъяв, согласно своему видению «выхода», материальные блага у посла Ивана Мамонова насильно («в неволю есмя взяв»). Более того, так как даже в этом случае благ для раздачи хватило не всем, хан как бы «занял» денег у самого себя для великого князя, раздав часть своего добра «за великого князя» («из своей казны тем подавал»). Великий князь, согласно видению хана, должен был возместить данный «заем» следующим траншем «выхода/поминок/жалованья». Финалом грамоты было прямое указание:
…после сего вперед чтобы еси всем тем свое жалованье посылал по тому, как в сем списку писано без ущерба.
А вот как реагировала на данные указания Москва (наказ послу Илье Челищеву от ноября 1517 — января 1518 г.):
А нечто учнет царь (Мухаммед-Гирей I. — Б. Р.) говорити: дайте мне на том правду, что ко мне брату моему великому князю вперед посылати поминок столко и столко, а учнет именем говорити сколко посылати, и Василью и Илье (представителям посольства великого князя. — Б. Р.) однолично на том правды не дати (выделено мной. — Б. Р.), а отговариватися Илье по великого князя наказу964.
Если хан требовал, то люди уровнем пониже для выклянчивания даров пускали в ход демагогические приемы, взывая ко всему, что только может прийти в голову, например, к выдуманному «виртуальному» родству (грамота Василию III от жены мирзы Бахтияра [клан Ширин] царевны Кутлу [«Кутлу-салтан»; дочь хана Менгли-Гирея] от ноября 1517 г.):