Наконец распрощавшись, вы разошлись. Кор (иногда друзья называли его по первым буквам фамилии) вернулся в стены альма-матер посещать дополнительные курсы, ты же, не теряя времени, вышел за ограду и размеренной походкой поспешил к метро.
Взгляд сам собой который раз наткнулся на стеклянный небоскрёб прямо напротив выхода, на другой стороне улицы. «Творение ленивого архитектора» — так ты сам для себя его окрестил, потому что так и не смог выяснить, что же в нём располагается. Офисы? Корпус сельскохозяйственного вуза, что не так далеко отсюда? Как бы то ни было, формы громады не поражали изяществом: прямые линии, изогнутые и сходящиеся треугольником, напоминавшим крышу. Иногда казалось, что архитектор, как всегда забывший вовремя начертить фасад, просто провёл по линейке несколько линий на листе клетчатой бумаги и отдал конструкторам, которые и додумали, что линии — углы стен, а клеточки — стоящие вплотную, как напольная плитка, окна.
«Какиэ здесь люди работают? Какиэ вопросы решают?» Можно ли вообще настроиться на что-либо серьёзное и полезное в стенах такого… В общем, господа архитекторы, примите к сведенью.
Нда, что-то ты отвлёкся. Чем же лично тебе предстоит сегодня заняться? До десяти. Каждый момент ты искал себе занятие — что ж уж поделать. Время не любит пустоты — оно в страхе исчезает при одном её виде, если ещё не умерло насильственной смертью. Ты никогда не мог заставить себя бездельничать (хотя родители и воспринимали некоторые твои проекты как безделье, но это было лишь с их точки зрения). Но именно сейчас тебе ничего не приходило в голову. Занятий, курсов и секций на сегодня не предполагалось. Организаторским активистом ты никогда не являлся, и предпочёл честно предоставить закупать пищу «для демона» остальным (кто ещё будет на вечеринке — это ты уточнить у Серёги забыл…). Дома тоже провианта хватает. Присмотреть себе книгу в магазине? Вроде хороший вариант. Значит, на Арбат. До входа в подземку всего сто метров.
Разительный контраст с окраиной: нигде в городе не найдёшь столько ищущих твоего внимания людей, как здесь, на Арбате. Не успеваешь ещё ты подняться на свежий воздух, как на ступеньках лестницы тебя встречала бабушка в чёрном платочке. Она прижималась к твёрдому и холодному полу в истовом поклоне и, не разгибаясь, крестилась, внимательно посматривая за тем, как наполняется металлическая крышка, в которую некоторые прохожие бросают монеты. Тебя среди них не оказалось: даже если это не профессиональная попрошайка, что маловероятно, особенно в таком популярном месте, как Арбат, бабка вполне могла бы заработать на хлеб честным путём. Уже на улице, у выхода из перехода, тебя начали назойливо домогаться «рекламкодатели» в ярких костюмах и картонных бронежилетах с надписями фломастером. Рекламку ты тоже не брал — у этих парней почасовая оплата, они всё равно получат причитающееся, а собственные карманы от макулатуры ты избавил. Наконец, недалеко от Праги тебя, старавшегося сосредоточиться в городской толпе на собственные мысли, всё же привлекла громкая и мерная музыка. Несколько панков в банданах начертили мелом круг вокруг мата, на котором кто исполнял акробатические трюки, а кто пел скороговоркой:
Строго и чётко наметив партии программу
Сталин на башне кремля начертил пентаграмму,
Скидывал колокола и снимал кресты.
Воцарились красные антихристы!
В Москве до таянья льдов и от снега первого
Небо и земля одного цвета грязно-белого.
Серый асфальт тонет в красной крови…
Я не пойду туда, как не зови!
Проблемно-печальна порой судьбина русская,
Слишком много злата, стали и грима.
Вот почему дорога в рай — дорожка узкая:
Какой придурок попрёт против мейнстрима!
Если безвольно-послушно идёшь ты за стадом,
А стадо ведут мясники на убой,
Если джипиэс маршрут проложен до врат ада,
Значит, мне не по пути с тобой!
Не ходи за черту,
Как бы скука не гнала —
Ведь дурная молва,
Люди добрые не врут!
Никогда не пойду
Ни в сумрак ночи, ни в блеск дня
За кривую черту
Где моя смерть ждёт меня!
Интересные «челы-брателлы» сегодня попались. Пиво-курево в тексте не проскальзывало, а районы-кварталы представлялись в мистико-религиозном ракурсе. Тем не менее, рэп не твоё. Мелодичности и энергии нет. Тыц-тыц, тыц-тыц… «Романтика промзоны», где инструментами выступают отбойные молотки и заколачиваемые сваи. Пойдёшь-ка отсюда, не станешь терзать свои перепонки…
Дойдя наконец до приемлемого места, где можно было перейти улицу, ты перебрался на другую сторону и вошёл в раздвижные двери книжного магазина. Путь твой лежал на второй этаж комплекса; на первом зачем-то продавали фильмы, аудиозаписи, канцтовары и приколы вроде тетрадей в кружочек. Сами книги были дальше от входа — возможно, потому что если бы было иначе, покупатели бы останавливались среди стеллажей с книгами, выбрали бы издание по своему вкусу и развернулись обратно, к кассе, а затем и домой, к насиженному дивану, даже не посмотрев на статуэтки и не одарив вниманием кружки с картинками. Маркетинговая политика, словами Серёги. Но на тебя такие трюки не действуют, мало того, ты даже сами книги выбираешь не по обложке и не по удобному положению напротив глаз. Всё же главное в книге — содержание, а не раскрученность автора.