– Извините, Георгий Олегович. Нам вас описали и даже карточку показывали, но убедиться всё равно нужно. Сами понимаете – служба…
– Да всё в порядке. Конечно, понимаю, – улыбнулся я.
Молодцы, чекисты, держат марку. Я бы на их месте тоже осторожничал.
– Моя фамилия Девинталь, со мной товарищ Крошкин, – представил себя и своего напарника один из чекистов.
Говорил он с лёгким прибалтийским акцентом и держался с уверенностью человека, за которым стоит система.
Несмотря на то, что один из встречающих был латыш, а второй – русский, походили они друг на друга как близнецы-братья.
– Товарищи, вы моё удостоверение видели, пожалуйста, покажите ваши, – попросил я.
Чекисты с иронией переглянулись.
– Хорошо, Георгий Олегович. Порядок есть порядок.
Я пробежался взглядом по документам. Удостоверения были не новые, потёртые. Чувствовалось, что пользоваться ими приходилось даже не десятки, а сотни, если не тысячи раз.
– Рад знакомству, – сказал я. – Меня вы уже знаете.
– Знаем. Феликс Эдмундович приказал встретить вас на вокзале.
Я присвистнул. Ох, ни хрена себе – сам Дзержинский отправил людей по мою душу. Признаюсь, мне этот факт польстил. Не каждый день и далеко не с каждым такое случается.
Немного смутило, что прибыл не свой брат – мент, а бравые парни из ГПУ, но… «Железному Феликсу» виднее, кому и что доверять.
– Как дорога? – вежливо поинтересовался Девинталь.
– Спасибо, добрался без приключений, – честно ответил я.
– Наверное, вы проголодались?
– Есть такое.
– Мы отвезём вас пообедать, а потом покажем, где вас поселили. Невесту пока решили с собой не брать? – проявил осведомлённость о моей личной жизни Крошкин.
Не дожидаясь моего ответа, он продолжил:
– И правильно, кстати, сделали. Наши жёны сутками, а то и неделями нас не видят. Пусть привыкает.
Не скажу, что меня сильно обрадовала эта новость.
Хотя… а чего я, собственно, ожидал? Наверное, вызвали в Москву не просто так, а чтобы показать фронт работ и нарезать кучу задач. Иначе я ничего не понимаю в этой жизни.
– Пойдёмте, товарищ Быстров, – показал рукой направление Девинталь.
Мы вышли на площадь Трёх вокзалов – не знаю, получила ли она к этому времени такое неофициальное название… Всегда любил это место. Есть в нём что-то завораживающее взгляд.
Неподалёку от здания Ярославского вокзала было припарковано авто со скучающим шофёром, тоже облачённым во всё кожаное. Правда, в отличие от товарищей, на голове у него была не фуражка с маленькой красной звёздочкой, а шлем и огромные очки-«консервы».
Я сел сзади, Девинталь расположился рядом со мной, а его напарник опустился на сидение возле шофёра.
– Тронули, – приказал Девинталь.
Шофёр, не спрашивая, куда ехать, завёл двигатель и медленно вырулил на дорогу. Похоже, маршрут был заранее согласован и ни капли не зависел от моей воли.
Ну что ж… Петроград образца 1922 года я видел, полюбуюсь на красавицу Москву.
Глава 2
Довольно непривычно после маленького провинциального городка вдруг оказаться на улицах мегаполиса – а Москва всегда соответствовала этому статусу.
Здесь было воистину вавилонское столпотворение: толпы народу перемещались туда и обратно, чудом не попадая под колёса автомобилей (столица есть столица, машин хватало), тысяч конных экипажей и телег или с перезвоном громыхающего по рельсам трамвая.
Отовсюду летели крики: кто-то продавал, кто-то покупал, звучали тоскливые мелодии шарманщиков, носились мальчишки-газетчики, оповещая о последних новостях, у реки женщины полоскали бельё. Кстати, если мне не изменяет склероз, потом здесь появилась гранитная набережная – пока же ничего такого не наблюдалось.
Представляю, какая здесь творится веселуха, когда река выходит из берегов, – топит, наверное, похлеще, чем в Питере.
И ещё одно, не самое приятное ощущение: в прогретом солнцем воздухе висел едкий запах дыма, копоти, солонины, потных тел и нафталина. Всё это удушливое амбре резко ударило в нос. Я невольно поморщился. Вот что значит чистая экология провинциального Рудановска: быстро привыкаешь к хорошему.
Тут водитель нажал на клаксон: мы чуть не переехали словно телепортировавшегося из ниоткуда продавца пирожков.
– Чтоб тебя! – раздражённо воскликнул водитель, и это было первое слово, которое я от него услышал.
Москва не зря снискала славу купеческой столицы. Торговля тут процветала фактически везде. На каждом шагу попадались рынки, павильоны, базары и базарчики.
Огромное количество военных, совслужащих, спешащих на работу… Глаз привычно выхватывает из толпы цыган – их трудно не опознать по ярким нарядам. «Ромалэ» на удивление много, такое чувство, что они перекочевали в Москву со всей России.