Прямо передо мной из подъезда вышел высокий, слегка сутулый мужчина в наглаженном костюме. Он был погружён в такую задумчивость, что едва не налетел на меня, но в последнюю секунду я всё же успел отскочить, и мы разминулись.
– Уважаемый, смотреть надо! – окликнул я его, но он прошёл мимо, даже не посмотрев в мою сторону.
Покрутив пальцем у виска, я вошёл в подъезд и поднялся на четвёртый этаж, где находилась квартира Евстафьевых. Кроме их двери на лестничной площадке была ещё одна. Сбоку рядом с каждой висел электрический звонок. Никаких табличек с объявлениями вроде «Ивановы – один звонок, Петровы – два, Сидоровы – три» не имелось, из чего я сделал вывод, что товарищ чекист прозябает отнюдь не в коммуналке.
Завидовать не станем – когда-нибудь и на нашей с Настей улице перевернётся грузовик с печеньем.
Я хотел было нажать на кнопку звонка, но тут заметил, что дверь не заперта. Примета по всем учебникам нехорошая.
Достав из кобуры наган, я распахнул дверь и осторожно прокрался в квартиру. Вот будет история, если Евстафьев примет меня за грабителя и пристрелит на пороге.
Я стал осматриваться. Обстановка и сама квартира оказались чересчур роскошными для скромной семьи советского госслужащего из двух человек, но не это сейчас вызывало у меня подозрение.
Самое главное, что дома никого не оказалось, хоть я и пришёл ранее обговоренных полутора часов. Допустим, хозяина вызвали на работу, и ему пришлось срочно менять планы, но я в жизни не поверю, что чекист с таким стажем работы уйдёт, не заперев дверь. Даже в тяжёлом эмоциональном состоянии, вызванном смертью жены.
Я скорее поверю в зелёных человечков с Марса, чем в такое.
А вдруг его грохнули где-то в квартире, а я просто пока не нашёл его тела?
Я заглянул во все укромные уголки, но ничего там не нашёл. Уже лучше…
Но раз хозяина нет дома, мне тут делать нечего. Тем более, что во время беглого осмотра ничего интересного для себя я не нашёл.
Тишину разрезала телефонная трель. Она прозвучала так внезапно, что я даже вздрогнул.
Звонок повторился снова и снова.
Плюнув на всё, я подошёл и снял трубку.
– Да?
– Ты должен умереть. – Голос на том конце был сухой и безжизненный.
Проговорив эту фразу, собеседник отключился.
Я снова снял трубку.
– Алло, барышня. Моя фамилия Быстров, я сотрудник уголовного розыска. Пожалуйста, сообщите, откуда только что звонили по этому номеру?
– Секундочку… – Телефонистка замолчала. – Когда, говорите, был звонок?
– Только что.
– Простите, вы ошиблись. Никто сюда не звонил, – Телефонистка повесила трубку.
Какого хрена?! Я же своими ушами слышал этот звонок и ту дурацкую фразу, насчёт того, что я должен умереть. Ну, поскольку квартира принадлежит Евстафьеву, скорее всего, именно ему угроза и предназначалась.
Тут мой взгляд упал на камин. На нём красовалась фотография в рамочке. Когда я подошёл поближе и взял её в руки, то понял, откуда взялся снимок в деле – его оторвали от этого.
Со второй части фотографии на меня смотрел мужчина с удивительно знакомым лицом. Правда, сейчас меня что-то в нём смущало… Не пойму только, что.
Я щёлкнул пальцами: бинго! На фотографии изображён человек в форме – сам Евстафьев. Именно его я и видел выходившим из подъезда, когда чуть с ним не столкнулся. Правда, тогда на нём был цивильный костюм, который и ввёл меня в заблуждение.
Случилось это совсем недавно, и пожалуй, у меня есть время его догнать – я ведь краем глаза заметил, что и он направлялся в сторону железнодорожных путей. Наверняка тоже спешил на ближайший поезд.
Догоню его, тогда и поинтересуюсь, кто так желает его смерти и не связан ли каким-то образом этот «доброжелатель» с погибшей Дарьей Ивановной…
Захлопнув за собой дверь, я вприпрыжку понёсся по ступенькам к выходу. Выскочив, огляделся и заметил знакомую сутулую фигуру. Нас разделяло не такое уж большое расстояние. Если поднапрячься – нагоню.
Эх, хорошо, когда тебе двадцать с небольшим: тело готово не спать сутками и совершать подвиги, включая марафонские забеги со спринтерской скоростью.
Спина не болит, сердце не колет, голова не кружится, а мышцы только радуются физической нагрузке и просят ещё.
Я вжарил, что было сил, чтобы нагнать чекиста. Постепенно расстояние между нами сократилось метров до ста.
– Игнат Гаврилович! – закричал я. – Подождите, пожалуйста! Нам надо поговорить!
Но Евстафьев то ли не слышал меня, погрузившись в глубокие думы, то ли нарочно игнорировал, по причине, известной только ему. Никакой реакции с его стороны не последовало.