Не удивлюсь, если сейчас оно вывозило типа в сером. Впрочем, он мог смело оставаться и тут. Никто не собирался сдавать его мне.
От бессилия хотелось наброситься на чекистов с кулаками, но поступить так означало сыграть в их пользу.
Нет, мы пойдём другим путём. Правда, ещё не знаю, каким именно.
На прощание Майоров пожал мне руку и снова заверил, что обязательно известит о том, как прошли поиски.
Я сквозь зубы процедил, что с нетерпением буду ждать от него известий.
По дороге я увидел, как сверкнули фары легковой машины, выезжавшей с кирпичного завода. Вряд ли это был чей-то другой автомобиль. Наверняка туда заглянули чекисты. Правда, оставался вопрос: зачем?
Ответ на него я нашёл, когда понял, что труп Тихонова куда-то исчез. Сомнений не осталось: чекисты забрали его с собой. Скорее всего, спрячут так, что с собаками не найдёшь.
От злости я едва не прокусил себе губу.
Как же хреново, когда приходится в одиночку играть в эти игры!
Сейчас, как никогда, мне была нужна трезвая и холодная голова.
Майоров не соврал, когда сказал, что накрутит местную милицию. Наряд прилетел так быстро, словно они находились где-то поблизости, и вид у милиционеров был встревоженный донельзя.
– Вы товарищ Быстров? – подбежал ко мне невысокий, почти квадратный мужчина.
– Я.
– Рад знакомству. Гусев, начальник отделения. Ну, показывайте, где тело.
– Боюсь, что нечего показывать, – устало вздохнул я, представляя дальнейшие разборки.
Не удивлюсь, если на меня потом накатают телегу и чекисты, и местные менты. А во что это выльется, лучше не думать.
– То есть? – удивился Гусев.
– То и есть: нечего. Пока я гнался за бандитом, его помощники забрали труп.
По взгляду Гусева я понял, что он мне не верит от слова «совсем».
– Ладно, я всё в рапорте напишу, – сказал я.
– Тогда поехали к нам в отделение, товарищ Быстров, – предложил он.
– Поехали.
Служебная повозка доставила нас к кучинскому отделению милиции – унылому деревянному строению в один этаж.
Гусев привёл меня в свой кабинет и любезно одолжил бумагу, ручку и чернила.
Я стал сочинять рапорт, стараясь, чтобы он меньше всего походил на записки сумасшедшего. Само собой, пришлось отбросить мою гипотезу, что во всём замешаны сотрудники ГПУ во главе с Майоровым. Пока ещё рано катить на них бочку – силы уж больно неравны.
Тем временем Гусев осведомился у меня, не желаю ли я позавтракать. Получив положительный ответ, отправил посыльного в лавку и организовал для меня перекус в виде чая с бутербродами.
Он же помог мне сесть на ближайший поезд в Москву.
Прямо с вокзала я отправился на телеграф, где, отстояв очередь к окошку, отправил короткую телеграмму Насте и Степановне с просьбой пока повременить с приездом в Москву.
Пусть даже я очень соскучился по моим дорогим людям, но чем меньше я буду уязвим для врагов, которых, похоже, успел тут нажить, тем больше у меня будут развязаны руки.
Не хочу, чтобы Настя и Степановна подвергались из-за меня опасности.
Не приведи бог, с ними что-то случится, а виноват в этом буду я.
Я же тогда с катушек слечу, буду рвать и метать, а также убивать направо и налево без всякого суда и следствия.
Глава 23
Как я и думал, люди Майорова никого не нашли, о чём мне по телефону сообщил он собственной персоной. Трудно поймать преступника, когда ловишь самого себя.
– Видимо, произошло какое-то недоразумение, – заключил Майоров.
Вроде с нейтральной интонацией, но я ясно прочитал в его словах насмешку.
– Милиция мне сообщила, что труп вашего свидетеля так и не нашли, – продолжал издеваться он.
– Так и есть, – сухо сказал я.
– Очень жаль. А может, его и вовсе не было?
– Может, и не было, – равнодушно произнёс я.
– Ну… Ничего страшного, возможно, вы несколько переутомились на новой службе, – он глумился надо мной, зная, что я это понимаю, но сделать ничего не могу: у него на руках были все карты. – Если хотите, могу посоветовать хорошего врача.
Я стоически слушал его, пусть внутри у меня давно кипел вулкан и бушевали африканские страсти. Много бы я отдал только за то, чтобы прищучить этого козла!
– Благодарю вас, товарищ Майоров, но, думаю, мне это не нужно. Справлюсь как-нибудь сам. – Показное равнодушие удавалось мне всё хуже.
– Дело ваше, товарищ Быстров. Буду рад чем-то помочь уголовному розыску. Если что – вы знаете, как меня найти.
– Знаю, – согласился я и повесил трубку.
Злость рвалась наружу, и, не выдержав, я врезал кулаком по столешнице: