Женщина? Пират! Ибо женщина в ней еще не проснулась… Пленник смотрел на нее своими дерзкими, шальными, едва прищуренными зелеными глазами, и если бы она уже была настоящей женщиной — о, какую книгу необузданных страстей смогла бы она прочесть в этом хищном, страстном и призывном взгляде!..
Но ничего подобного леди капитан, разумеется, не заметила, и ничто не смутило ее душевного равновесия. Она просто презрительно сжала губы и, опираясь на спины гребцов, перешла на нос шлюпки.
— Черт с вами, болтливый осел! — прошипела девушка на прощание. — Вы вовсе не капитан, а мокрая и ощипанная курица!
Глава III
РиЧард Гаклюйт, скромный церковный служащий и неутомимый собиратель географических материалов, автор знаменитого трехтомника о путе- шествиях англичан, сидел в своем рабочем кабинете, увешанном географическими картами, схемами, рисунками и гравюрами, уставленном тяжелыми книжными шкафами, глобусами, чучелами зверей и птиц. Он отдыхал с закрытыми глазами. В последние годы мистер Гаклюйт всегда так делал, когда в его переутомленных глазах появлялись саднящая боль и резь. Разумеется, можно было бы нанять толкового писаря, но думать и диктовать одновременно Ричард не умел: одно мешало другому, он злился на себя, швырял в писаря башмаки, рвал листы и за целый день каторжной работы не получал ни единой страницы готового текста…
Наконец он глубоко вздохнул, с усилием поднялся с кресла и четверть часа ходил кругами, из угла в угол, по диагонали и просто между камином и письменным столом. Подобный моцион Гаклюйт совершал ровно через каждые два часа и полагал, что только благодаря таким своим кабинетным «путешествиям» он был в состоянии продуктивно работать четырнадцать часов ежедневно, кроме суббот и воскресений, когда его рабочий день со-кращался наполовину.
Сейчас Гаклюйт окунул перо в большую медную чернильницу и вновь погрузился в работу.
«Мы и французы, — быстро, большими и четкими буквами выводил он, — стяжали наиболее дурную славу благодаря нашему безудержному пиратству».
Мистер Ричард Гаклюйт отложил в сторону перо, отпил несколько глотков воды из высокого темно-синего стакана, откинулся на высокую прямую спинку кресла и надолго погрузился в свои размышления…
…Морской путь никогда не был приятным и безопасным для торговцев. Грабили их филистимляне и греки, римляне и арабы, османы и индусы и бог весть кто еще до и после них, но никогда еще пиратство не принимало столь грандиозного и социально узаконенного размаха, как в XVI веке!
И тому было немало причин. Вся современная Европа билась в тяжких судорогах религиозных и гражданских войн. Ее большие и малые дороги, города, поселки и глухие лесные чащобы кишели бывшими землепашцами, ремесленниками, мелкими торговцами, рабочими разорившихся фабрик и мануфактур, отлученными от церкви еретиками, воинствующими праведниками и всяким иным бессчетным и несчастным людом.
Превращенные в одичавших нищих скитальцев, отчаявшихся найти в этом страшном мире место хотя бы для самого скромного своего существования, они, естественно, готовы были не только бежать на пиратские корабли, но и опуститься на дно морское, преврати их Всевышний в ничтожных рыб… Ибо нищета порождает безысходное отчаяние, а оно способно убить в людях все человеческое.
Пути пополнения бесчисленных рядов английского пиратства были, пожалуй, не менее разнообразными, чем в других европейских странах. Разумеется, имели место и массовое насильственное обезземеливание крестьянства, разорение мелких торговцев и ремесленников. Разумеется, это была и дикая охота на еретиков, и кровавые религиозные распри. К этому надо добавить также и оскудение королевской казны, вынуждавшее правительство оказывать пиратам то косвенную и скрытую, а то и почти явную поддержку и даже защиту…