Добравшись до лестницы, они перепрыгнули через чёрно-жёлтую запрещающую ленту, поднялись на несколько ступенек и уткнулись в стену. Маршрут вёл к дальнему выходу в город, зато в огороженном тупике можно было спрятаться от «обстрела».
- Дурдом какой-то, - ворчливо пробормотала Саша, плюхаясь на пыльную ступеньку. - Что дальше? Рвы с крокодилами, хищные цветы в канализации, ловушки с шипами? «Супер Марио» и «Принц Персии» в одном флаконе?
Лев в ответ насмешливо фыркнул. Хитро скрутившись - подобная гибкость скорее пристала человеку вдвое меньших габаритов - он перебирал складки плаща у себя на спине. Поиски завершились успешно; через минуту Лев выпрямился и протянул Саше свою находку.
Она с интересом уставилась на небольшой - не длиннее её мизинца - камушек с острыми краями. А затем поняла, что никакой это не камень, а осколок плитки, облицовывающей стены станции. Запущенный с достаточной скоростью, такой осколок мог натворить немало бед.
Судя по помрачневшему лицу Льва, он подумал о том же.
- И ты предлагаешь нам просто пробежаться до выхода?..
- Тут меньше сотни метров, - «успокоил» Лев. - Даже ты пробежишь их за пятнадцать секунд.
- И схлопочу по загривку в первые же две.
- Саш...
- Знаю, знаю. - Тяжело поднявшись, она поправила рюкзак и одёрнула задравшуюся над пластырем штанину. - Идём.
- Держись между мной и колоннадой. Осколки летят с верхней части стен, так что можешь пригнуться - но не сильно, не в ущерб скорости. - Договорив, Лев выпутался из плаща и протянул его Саше: - Накинь и прикрой голову.
- Я об него споткнусь быстрее.
Лев попытался настоять, на что Саша упёрлась рогом: ей совесть не позволяла отнимать дополнительную защиту у человека, собравшегося прикрывать её собственным телом. В итоге Лев надел плащ обратно, хотя и с показным недовольством в каждом движении.
Град осколков, поутихший пока Саша и Лев прятались в тупике, возобновился, как только они подошли к ленте ограждения. Лев выбрался первым и тут же замер на долю секунды, давая Саше время проскользнуть между ним и стеной перехода. Осколки застучали ещё яростнее, один из них, пролетев над плечом Льва, дёрнул Сашу за волосы.
Бежать было неудобно. Льву приходилось подстраиваться под Сашин шаг, заметно короче собственного, и одновременно не прижимать её к колоннам. Саша же, не до конца доверяя своему дару, пыталась сохранять физический контакт со станцией - и регулярно получала рикошетом по вытянутой руке. Обстрел при этом не утихал ни на мгновение.
Когда они добежали до короткого эскалатора, ведущего наверх, Лев даже не остановился. Он взлетел в вестибюль, таща Сашу за руку, и притормозил лишь у выходных турникетов.
Саша упёрлась, потянула на себя когтистую руку. Лев недовольно оглянулся через плечо:
- Что такое?
- Повернись.
- Что?
- Повернись, - чуть раздражённо повторила она. - Я хочу осмотреть тебя.
Лев посмотрел на Сашу так, словно она посреди зимы предложила ему искупаться в Москве-реке. Саша, поняв, что разговорами ничего не добьётся, сама обошла вокруг Льва и принялась изучать рваные дыры в его плаще.
- Мы теряем время, - заворчал Лев минуту спустя. - Уже без четверти два, а у нас все ещё одна метка.
Саша промолчала, только приподнялась на цыпочках и заглянула за помявшийся воротник. Рядом с укусом теперь красовались две параллельные царапины, сантиметра по три каждая. Кожа между ними покраснела и припухла, но сами ранки выглядели неопасно.
- Жить будешь. - Мягко похлопав Льва по плечу, Саша двинулась к турникетам.
- А я тебе о чём говорил?.. На мне же всё заживает как на собаке.
- Что не повод не присмотреть за тобой.
В ответ Лев удивлённо моргнул и промолчал.
Первым, что Саша увидела, выбравшись на улицу, был огромный холм из земли и железа на месте развязки Ленинского проспекта с Третьим транспортным кольцом. В южном склоне холма тускло мерцал высокий проём рукотворной пещеры. Из него доносились какие-то невнятные звуки, похожие на рокот тяжёлой техники, и туда-сюда сновали чуть более яркие огоньки - совсем как в расположенном в Верхнем городе туннеле.
Снаружи холм оставался тёмен и тих. Массивные балки угрожающе торчали из него прямо в небо, на части из них росли одинокие деревца. Ясная лунная ночь компенсировала отсутствие искусственного освещения, придавая силуэтам и теням необычайную чёткость. Город выглядел заброшенным. Заброшенным и отданным на откуп Матушке-природе с её вездесущими лесами, пробивающейся сквозь асфальт травой и ломающими стены деревьями.
- Мне здесь не нравится, - растеряно произнесла Саша и вздрогнула от того, как одновременно глухо и громко прозвучал её голос.