- Мне тоже, - отозвался Лев. - Давай поторопимся.
Конечно же, маршрут вёл прямо по уродливому холму - и хорошо, что не через туннель, от которого по Сашиной спине толпами бегали мурашки. Других светлых сторон в путешествии не было. Нет, на них не нападали стаи нечисти, и ловушки не прятались за каждым кустом - выматывала сама дорога через нагромождение ржавого железа, местами прячущегося под тонким слоем дёрна. Лунный свет под кронами облюбовавших холм деревьев больше мешал, чем помогал: кидал под ноги чернильные тени, скрывающие опасность. Пару раз только звериное чутьё Льва спасало Сашу от полёта с вовремя не замеченного обрыва. В другие моменты уберегал дар проводника. Но ни то, ни другое не избавляло от необходимости цепляться, карабкаться, искать дорогу и надеяться, что земля под ногами окажется землёй, а не пустотой.
Фонарик, который Саша взяла с собой, в Холмах отказывался даже включаться.
Собрав по пути целую коллекцию новых царапин (Саша боялась представить, что именно она на следующий день увидит в зеркале), они добрались до вершины холма. Дальний склон, на их счастье, оказался более пологим и не таким замусоренным. Выход из сквозной пещеры тут светился противотуманной фарой, освещая дремучий лес у основания холма; в Верхнем городе ему соответствовал Нескучный сад.
- Всё страньше и страньше, - пробормотала Саша себе под нос, делая первый шаг вниз по склону.
Они не встретили ни единой живой души (если подобные термины вообще описывали нечисть с Холмов), ни единого намёка на чужое присутствие. Одна только искусственная пещера напоминала, что вековой лес не рос тут изначально, и что некие разумные существа всё-таки приложили руку к созданию жутковатого пейзажа.
Чем дальше в глубь Нескучного сада пробирались Саша и Лев, тем тише становилось вокруг. Первым исчез вой гуляющего в вышине ветра, затем скрежет прогибающегося от тяжести железа, последним - глухое потрескивание деревьев. Остался лишь шорох собственных шагов - мягкий, неуверенный, почти теряющийся в густой тишине - да шумное дыхание. Саша не слышала даже Льва, хотя его локоть регулярно задевал её плечо.
Людям здесь явно было не место. Холмы изрядно постарались, проведя маршрут через Нескучный: ещё ни одна ловушка так не напугала Сашу, как абсолютная пустота недружелюбного леса.
- Как думаешь, сколько времени прошло? - спросила Саша, когда рука Льва в очередной раз коснулась её руки.
- Мало. Минут семь.
- Всего лишь?
Ответа не последовало, но скользнувшее по рукаву тепло подсказало, что Лев пожал плечами.
Ещё через несколько десятков метров (или полкилометра - в темноте расстояния терялись так же, как и время) маршрут резко повернул. Судя по быстро набирающему влагу воздуху, теперь они шли к реке. Лес здесь становился гуще, требовательнее. Колючий подлесок цеплялся за одежду и волосы, норовил прикоснуться к царапинам, оставленным первым часом игры; сухая трава лезла под штанины и в кроссовки. Земля размякла и проседала под ногами; хотя тишина всё так же скрадывала звуки, Саше начало казаться, что они идут по болоту.
Появление крошечной, залитой лунным светом полянки оказалось полной неожиданностью. Саша остановилась на опушке, не зная, как реагировать на столь резкую смену пейзажа. Ещё несколько шагов тому назад они со Львом с трудом пробирались сквозь цепкую поросль и молодые деревца, а теперь перед ними расстилался кусок свободного пространства, по центру которого высилось нечто, напоминающее старую водонапорную башню. Невысокое, метров десяти, цилиндрическое строение в лесу смотрелось так же неуместно, как сами корабельные сосны в двух шагах от Третьего транспортного кольца.
- Ну и что это? - спросила Саша, делая первый шаг на серебристую от лунного света поляну.
- Не знаю, - отозвался Лев, - не моя часть города. Но Нескучный так давно принадлежит Холмам, что они сами здесь всё позабыли. Нам внутрь?
- Внутрь.
Лев кивнул и, обогнав Сашу, первым подошёл к башне.
Она не оставляла пространства для воображения: чуть проржавевшие листы железа, клёпками сцепленные друг с другом, тянулись от земли до крыши. Ни окон, ни традиционной служебной лестницы. Расширение под водяной бак на пару метров выступало за нижний диаметр, придавая всей конструкции очертания гриба.
Двери, как таковой, в стене не было. В метре от земли нашлось отверстие сантиметров сорока в ширину и тридцати в высоту, походившее на неиспользуемый воздуховод; некогда прикрывавшая его решётка болталась на одном винте.
Саша бы пролезла через подобную форточку, а вот на габариты Льва она явно не рассчитывалась. Попытки её расширить ни к чему хорошему не привели: металл намертво приржавел к каркасу, и отдиралось такое разве что ломом. Едва не оставив в обшивке пару когтей, Лев признал своё поражение и виновато повернулся к Саше: