Александр Евгеньевич помолчал пару секунд, пустым взглядом глядя куда-то поверх Сашиной макушки, затем встряхнулся и продолжил:
- Суть в том, что наутро я ничего не помнил. Я проснулся вымотанным до предела и даже не понял, что провёл ночь не в своей постели. И не понимал бы дальше, если бы год назад ко мне не пришли Холмы. Они предложили научить меня пользоваться даром проводника в обмен на моё участие в следующей игре. Конечно же, я им не поверил. - Александр Евгеньевич рассмеялся. Беззаботно, легко - так, что у Саши мурашки поползли от неуместности его смеха. - Это тебе, Сашенька, достался храбрый, хоть и лохматый рыцарь. А меня уговаривала парочка водяных. В Верхнем городе они выглядели сущими бомжами.
- Но вы согласились.
- Согласился. Не сразу: они меня месяца полтора уговаривали, я уже хотел санитаров вызывать. А потом Холмам надоело, и они вернули мне память. Первую игру, от и до.
- И вы всё равно решили им помочь?!
Саша не верила своим ушам. Она поняла бы, если Александр Евгеньевич не знал, во что ввязывается... но он же вспомнил о Холмах и их методах!
- «Всё равно»? А почему я не должен был им помогать?
- Вы сами видели, на что они способны!
- Ровно на то же, на что способен и Обратный город. - Голос Александра Евгеньевича стал чуть жёстче - словно бы они обсуждали свалившийся на «Гипату» неприятный заказ. - Здесь все хороши, Саш. И если нас впихивают между чужими молотом и наковальней, то в первую очередь надо думать о себе. Холмы научили меня пользоваться моим даром так, как и не снилось ни одному альфа-редактору. Что тебе дал Обратный город?
В недоброй насмешке именно в эту секунду поезд выехал на «Каширскую» и неутихающая стена пламени осветила вагон. Саша вздрогнула, вспомнив причинённую огнём боль. И тут же дёрнулся доселе молчавший Лев. Одной рукой обняв Сашу за плечи, он сердито прорычал:
- Мы не покупаем своих проводников!
- Правильно, - мирно согласился Александр Евгеньевич. - Вы всего лишь залезаете к ним в головы.
- Что?
В голове Саши словно бы ударил колокол, и голос её прозвучал тихо и жалко. Она повернулась ко Льву, почувствовав, как он почти до боли сжал её плечо.
- Твой благородный рыцарь не такой уж и благородный, Сашенька, - с искренним сочувствием произнёс Александр Евгеньевич. - Вместо того чтобы тратить время на уговоры, он просто заставил тебя слушаться каждого его слова.
- Вранье.
Сухой, резкий тон Льва заставил Сашу замереть. Она не понимала, кому доверять: духу, охраняющему её в самую опасную ночь её жизни, или человеку, пятый год опекающему её как любимую племянницу.
- Враньё? А почему тогда Обратный выбрал на игру именно тебя - сына полудницы? Нечисти, прославившейся своей способностью охмурить любого. Почему молодого вольного духа, а не кого-нибудь более опытного?
Лев не ответил, и от его молчания что-то холодное скользнуло вдоль Сашиного позвоночника.
- Я тебе отвечу, почему. Потому что Обратный понимал: Холмы ещё с прошлого года знают всех потенциальных проводников, а значит успеют или перекупить, или запугать их. Когда же выбор пал на Сашу, к ней подослали тебя: славного рыцаря для наивной девочки. И мозгоправа заодно. Я опять вру?
Саша вспомнила все те мимолётные, недодуманные мысли, что посещали её во время и до игры: когда она не хотела верить в духов и нечисть - и всё равно поверила, резко, внезапно. Когда, поверив, согласилась на мутную авантюру, даже толком в ней не разобравшись. Когда не спорила там, где должна была спорить - хотя бы из обыкновенной человеческой гордости.
Саша всё ещё доверяла Льву. Но поверить в то, что у всех его несостыковок есть какое-то иное объяснение, у неё уже не получалось.
- Впрочем, я должен отдать тебе должное: ты хотя бы не отрицаешь очевидное.
От полуфилософского замечания Александра Евгеньевича словно бы что-то щёлкнуло в голове Льва. Он вдруг перестал отводить взгляд и рычать, а наоборот посмотрел прямо, уверенно. На Сашу. Лев убрал руку с её плеча и чуть отодвинулся, создавая между ними нейтральную зону, после чего произнёс:
- Я никогда не использовал свой дар тебе во вред.
- А не во вред?
- Дважды. Вчера, чтобы ты мне поверила и не выставила за дверь. И сегодня, после Нескучного.
- Чтобы я не сбежала?
- Чтобы ты не ударилась в панику. Я не заставлял тебя оставаться и продолжать. Я и сейчас не заставляю. - В сдержанности Льва появилась тонкая трещина, нотка отчаянья: - Ты можешь уйти, Саш. Как только мы выберемся в город, я отведу тебя в Верхний.