Важнейшей задачей патриарха Филарета стало возрождение книгопечатания. При нем было издано книг больше, чем за всю предыдущую историю русского книгопечатания22. Некоторые из этих книг «свидетельствовались» лично патриархом Филаретом. В послесловиях к книгам встречаются сообщения, что они сверялись по «древним харатейным славянским» спискам; нигде не упомянуто, чтобы сверка происходила по греческим текстам. В разных изданиях одной и той же книги встречались несогласия, иногда довольно заметные.
Была напечатана даже незнакомая до сих пор для России книга - Катехизис Лаврентия Зизания (брата Стефана - известного борца против унии в Вильне). Книга вышла из типографии в 1626 году, но, как оказалось, содержала столько неточностей и даже неправильностей, что ее не выпустили «в свет», а отдали только автору после длительных с ним собеседований, где он признал свои ошибки.
Поначалу святейший Филарет охотно принимал славянские книги, изданные православными в Литве. Но в 1627 году ученый киевлянин игумен Афанасий сообщил, что поступившая в Россию книга Кирилла Транквиллиона «Учительное Евангелие» содержит многие ереси и уже осуждена в Киеве собором архиереев, читать ее православным запрещено. Было назначено расследование. Игумен Илия и священник Иван Наседка действительно нашли в ней (хотя и не всегда безошибочно) многое несогласное с православием, после чего книгу было повелено сжечь, как и все прочие сочинения Кирилла. Кроме того, повелевалось впредь не покупать никому книг литовской печати, в церквах литовские книги заменять на московские. Царь и патриарх приказали переписать все книги литовской печати, какие только находились в государстве, и частным лицам, имеющим их, ждать особого указа о том, как с этими книгами поступить. Впрочем, это было ясно и без указа, так как книга Кирилла Транквиллиона, например, во множестве экземляров сжигалась на Москве публично.
При такой острой реакции русских людей на опасность проникновения каких-либо ересей вопросы издания книг, их сверки («книжной справы»), цензуры неизбежно ставили ряд проблем, и прежде всего кадровую: как готовить грамотных справщиков? А это проблема школы. Проблема не новая. Восточные патриархи еще в канун учреждения патриаршества в России настойчиво советовали Феодору Иоанновичу устроить в России школу. «Заводи у себя, царь, училище греческих наук, - писал Мелетий Пигас, патриарх Александрийский, - ибо у нас источник мудрости грозит иссякнуть совершенно»23. Это означало, что «училище» в России должно было стать духовно-богословским центром для всего православия и в этом смысле - вселенским.
Школа при Печатном дворе возникла у нас еще при Иване Грозном и, как полагают, по латинскому образцу, но была разгромлена вместе с этим двором. Затем Борис Годунов мечтал об устройстве университета по подобию европейских, с приглашением не одних восточных, но и западных учителей. Но такой проект был в Думе отклонен. Подобный же университет планировался и Лжедмитрием I и затем предлагался королем Сигизмундом III для России, но эти западные варианты, естественно, не были приняты. Что же касается строго православного и вместе с тем достаточно высокого по научному и богословскому уровню училища, то, во-первых, для него не было нужных кадров; единичные и случайные попадания к нам отдельных ученых греков не могли решить проблемы. А во-вторых, в России не совсем понимали, для чего, собственно, такое училище нужно и каким оно должно быть? Мы вернемся к этому вопросу позже, а сейчас отметим, что школа все-таки была организована патриархом Филаретом в 1632 году в связи с появлением в Москве протосингела александрийского патриарха ученого архимандрита Иосифа. Ему вменялось в обязанность «переводити... греческие книги на словенский язык и учити на учительном дворе малых ребят греческого языка и грамоте, да ему же переводити книги с греческого языка... на латинские ереси»24. Как видим, это была начальная школа греческого языка, и не более! Тогда с таким же успехом школой можно назвать и то, что складывалось само собою при Печатном дворе, где старцы Арсений Глухой, Антоний, о. Иван Наседка и немало других самостоятельно изучали греческий язык и передавали эту традицию молодым справщикам. Архимандрит Иосиф умер в 1634 году. На этом и окончилась его школа. А других учителей Восток прислать не мог, несмотря на то что патриарх Кирилл Лукарис искренне старался подыскать таковых для России...
«Великий государь кир Филарет» и «великий государь царь Михаил Феодорович» действовали в полном согласии, воистину как две главы одного орла...
В начале своего патриаршества отец указал сыну на несправедливую перепись населения для налогообложения, и сын-царь устранил несправедливость. Затем оба они решили учредить Тобольскую епархию для окормления как русских, живущих в Сибири, так и для миссии среди коренного ее населения. Первый тобольский епископ Киприан пожаловался на то, что воеводы не слушаются его распоряжений относительно исправления нравов русских поселенцев. Требовалось вмешательство государства.
Сын поддержал отца-патриарха тем, что издал указ сибирским воеводам точно исполнять церковные и нравоучительные акции Киприана, вплоть до наказания особо провинившихся «градскими казнями». Многое в церковной жизни было налажено и устроено при патриархе Филарете. Очень большие льготы и права получила обширная Патриаршая епархия.
1 октября 1633 года патриарх Филарет отошел ко Господу, успев сам назвать себе преемника. Им оказался псковский архиепископ Иоасаф.
ПАТРИАРХ ИОАСАФ I (1634 — 1640)
Он происходил из служилых «детей боярских», «в нравах же и житии добродетелен был, а ко царю не дерзновенен», как пишет о нем современник25. Такая характеристика давала основание историку Церкви Макарию (Булгакову) и другим полагать, что Филарет специально приискал слабого человека, так как «то необыкновенно высокое значение, каким он пользовался в государстве, не вполне приличествовало бы другому патриарху»26, чтобы «властность Михаила поставить несравненно выше всякой фигуры патриарха»27.
Думается, это неверно. Филарет подыскал «недерзновенного царю» человека как раз потому, чтобы не нарушались мир и согласие между церковной и царской властью, которые были так дороги России. Поэтому новый патриарх должен был быть хотя и кроткого нрава, но не слабым и не «безличным», а напротив - личностью и личностью достаточно мудрой и твердой. Таким Иоасаф I и был.
Он был поставлен патриархом 6 февраля 1634 года. И сразу же столкнулся с необходимостью укрепления нравственности, заметно упавшей в результате Смутного времени. Суздальским архиепископом был тогда Иосиф (Иезекииль Курцевич), приехавший из Малой России, который, как выяснилось, постоянно ел мясное вместе с блудницей, бывшей при нем, грабил и притеснял духовенство и мирян своей епархии, запрещал креститься киевлянам-обливанцам. По расследовании дела Иосиф был лишен сана и заточен в монастырь, где и умер. Потом пришлось заниматься челобитной, высвечивающей многие недостатки в русском церковном обществе. Они возникли не вдруг, но челобитная понуждала нового патриарха прежде всего на них обратить особое внимание. Речь шла о богослужении, которое часто совершалось очень небрежно, пели и читали в пять и шесть голосов, то есть, чтобы выполнить в точности букву Устава и в то же время значительно сократить богослужение, одновременно читали и пели то, что нужно было читать и петь последовательно. В итоге сосредоточиться на чем-то было невозможно. Прихожане теряли интерес к службе, занимаясь в храме праздными разговорами. Священники, угождая людям, не учили их благочестию и «ради своих пьянственных нравов», как говорилось, стремились к сокращению вечерних служб. По церкви во время службы расхаживали нищие, притворно больные и лжеюродивые, производя шум и смятение. В 1638 году патриарх Иоасаф издал «Память» по всем церквам, где призывал искоренять бесчиние, разрешал читать и петь только в два, в крайней нужде - в три голоса, но не больше, а во время шестопсалмия не читать более ничего. Полностью упразднить «многогласия» в церкви тогда оказалось невозможно.
22
В нескольких изданиях вышли Служебник, Часослов, Апостол, Минея общая, Евангелие, Псалтирь Следованная, Типикон, Триодь Постная, Триодь Цветная, Шестоднев, Евангелие Учительное. Самое замечательное - были напечатаны в течение 11 лет (1619-1630) все двенадцать служебных миней.
24
Это выдержка из грамоты царя и патриарха от 19 сентября 1632 года. Макарий. Указ. соч. С. 71-72.