Художник М. Сарьян, находясь в Париже в 1927 году, еще раз встречался с Иосифом Манташевым. По словам художника, не было больше у его бывшего натурщика выражения прежней могущественности в манерах, в осанке. Он вспомнил прошлую, московскую жизнь, о том, как сорил деньгами, рассказал, что женился, имеет двух детей. Человек, живший раньше разгульной, богемной жизнью, сейчас имел семью, но был полностью и окончательно разорен. Старший брат его Левон помогал ему материально, свою же долю он размотал уже в первые годы беспечной жизни за границей. Скончался бывший миллионер Иосиф Манташев в 1940-х на чужбине – в Париже, окончив дни, как и Леон, за баранкой такси.
После Октябрьской революции, когда же всё пошло крахом, в особняк Иосифа Манташева запустили оголтелую шайку строителей светлого будущего, которые, как лучше других описал Булгаков, пели в квартире хором и мочились мимо унитаза Затем старинный особняк был то общежитием НКВД, то в нем жили сотрудники и слушатели Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского.
По словам очевидцев, в трех парадных залах вплотную друг к другу стояли кровати, на первом этаже оборудовали умывальник с длинным рядом цинковых раковин, которые все время засорялись, мыльная вода стояла до краёв, переливалась на пол. Остальные помещения дома были заселены сотрудниками Академии из числа командного состава ВВС. В 1949 году жильцов расселили, а дом передали пионерской организации.
Через четверть века во время ремонта Дома пионеров в квартире его директора нашли самый настоящий клад! Редчайшие драгоценности, серебряная посуда, уникальное оружие – в общем, всё как в хорошем приключенческом фильме. После нахождения клада, Дому пионеров срочно выделили другое помещение, а особняк передали бдительным чекистам, которые долго и упорно его громили: поднимали наборный паркет, ломали потолки, стены, роскошный камин, выламывали великолепные оконные рамы. Вероятно, искали еще не найденные клады нефтяного магната.
Революция 1917 года открыла черную страницу в истории всеми любимого Петровского парка.
Петровский Дворец был передан Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского и получил новое революционное имя – «Дворец красной авиации», как считается, придуманное лично Троцким. Благовещенский храм был закрыт, а вилла «Черный лебедь» была занята районным ЧК. В ходе обысков в ней была обнаружена уникальная коллекция икон Николая Рябушинского, которая пополнила экспозицию Третьяковской галереи.
В годы советской власти все здания Петровского парка были национализированы и отошли военному ведомству. В «Мавритании», в частности, расположился Институт авиационной медицины, в недрах которого зародилась отечественная космическая биология и медицина; там же ученые занимались подготовкой первых полётов в космос собак, а потом и человека. Ресторан «Стрельна» также просуществовал недолго. В 1930-х годах здание некогда роскошного ресторана было снесено, а внук первого хозяина – Иван Сергеевич Натрускин был расстрелян на Бутовском полигоне.
Дачи были ликвидированы, значительную часть парка вырубили и отвели освобожденную территорию под строительство стадиона «Динамо». Не пощадили даже конюшни Леона Манташева, «Дворец для лошадей» подвергся разорению. Здание использовали то под гараж, то под различные конторы, то отдавали под театр балета и автосервис.
Пострадал и сам Петровский парк, и его обитатели. Любимый москвичами увеселительный парк стал одним из самых трагических мест советской Москвы. Здесь, на глухой окраине, проходили чекистские расстрелы, особенно после покушения Фанни Каплан на Ленина и объявления красного террора. Оставшаяся часть, дожившая до наших дней Петровского парка – лишь маленький скверик, по сравнению с его былыми масштабами.
1.4. Москва разгульная
Любимым развлечением старой Москвы были всевозможные гулянья. Большинство из них приурочивалось к какому-либо празднику, например, Святкам, Масленице, Вербному воскресенью. Особенно торжественным были гулянья, посвященные коронационным торжествам. Местами их проведения были площади и парки, как в самом городе, так и в ближайших пригородах. Гулянья были «чистые», для аристократов и денежных тузов, и народные, для простолюдинов.