Красивое лицо Иринии стояло неподвижно. Как будто она ждала этого три года, как будто она знала, что в конечном итоге ее поймают и накажут, и она согласилась. Может быть, она всегда смутно мечтала приехать в Америку с этим миллионом. Я чувствовал, что происходящее сейчас - пистолеты, солдаты, маленькие квадратные комнаты - было таким, каким она предвидела конец. Она унесет мечту с собой в могилу. Я не хотел говорить ей, чтобы она не волновалась слишком сильно, что мы не так плохо себя чувствуем. Но комнату, вероятно, подслушивали, поэтому я не осмелился рассказать ей о том, что у меня было на поясе с деньгами. Вот почему я держался рядом с ней и рисовал обнадеживающее лицо каждый раз, когда мы смотрели друг на друга.
Дверь открылась, и Михаил Барнишек стоял со своим опасным пистолетом. Он улыбнулся мне, и это был угрожающий смех. "Вы не очень разговорчивы, не так ли, Картер?"
«Нет, если я знаю, что ты слушаешь».
Улыбка осталась, и он кивнул. - Вы все еще разговариваете. Скоро мы узнаем, почему знаменитый Ник Картер приехал в Москву и почему ему в помощь была выбрана наша талантливая балерина ».
«Я думал, что уже объяснил это Попову. Вы знаете, о том водохранилище в Сибири и о том, как русские женщины ведут себя в постели ».
Улыбка исчезла. "Смех скоро прекратится, Картер. Если вы скоро почувствуете, что ваш мозг начинает бурлить, вы сможете думать только о боли. Тогда ты больше не будешь смеяться ».
«Ах, вот и все мы в восторге. Где Серж? Если мой мозг зажарится, неужели он действительно хочет быть на барбекю? »
Барнишек потерял терпение по отношению ко мне. Он сжал губы и указал головой на комнату позади него. Мы с Иринией вошли внутрь. Мы снова прошли по бетонному коридору. Но двери с обеих сторон были разными. Они выглядели массивно, и сквозь них можно было смотреть только через покрытый сеткой квадрат. Это были клетки.
Впервые с момента нашего пленения я почувствовал, что Ириния напугана. На ее лице не было страха перед видимой поверхностью; такой страх замечаешь только при внимательном рассмотрении. Вы бы увидели, курила ли она сигарету, как дрожала бы ее рука, если бы она держала змею. Вы бы заметили, как она вздрогнет, если вы подойдете к ней сзади и дотронетесь до нее. Вы бы видели это в овальных глазах, в испуганном взгляде, как если бы олень увидел пламя, исходящее из ружья охотника, и знал, что пуля поразит его. Это был страх, который развился в течение трех лет, и все это время он находился прямо под поверхностью, как пузырьки воздуха под толстым льдом на реке. Теперь это всплыло на поверхность, и Ириния прояснила это. Я быстро встал рядом с ней и схватил ее за руку. Я сжал её руку и тепло улыбнулся ей. Она увидела возможность ответить ему, но когда она посмотрела на меня, она потрясенно повернула голову, тревожным, нервным движением. Перед одной из дверей остановились. Он достал из кармана пальто брелок и открыл дверь. Стук ключа в замке казался глухим, как если бы дверь была толщиной с банковский сейф. Когда он открыл дверь, нас встретил ледяной холод. Затем последовал запах мочи и крысиного помета.
- Вы подождете здесь, пока мы не закончим работу с комнатой для допроса. Мы хотели бы видеть вас раздетым, прежде чем мы отвезем вас в судебную комнату, но там довольно холодно, и мне не кажется, что вы добровольно снимете одежду. Мы попросим кого-нибудь об этом позаботиться - после того, как вы будете обезврежены.
«Барнишек, - сказал я, - ты хороший парень».
Нас затолкали в камеру, и дверь закрыли. Примерно в четырех метрах над землей было окно. Я видел падающий снег. Камера была около трех квадратных метров. Был унитаз и была раковина.
Не было света. Я искал путь к раковине и нашел трясущуюся Иринию.
«Эй, - сказал я беззаботно, - что это теперь?»
«Я знала, что это так и закончится», - прошептала она дрожащим голосом. «Я всегда чувствовала, что у меня нет реальных шансов».
«У нас есть шанс», - сказал я, вставая. Я вытащил рубашку из штанов. «Мы должны смотреть на ситуацию в целом. У нас есть шанс, потому что у нас здесь внешняя стена ». Я открыл ящик для денег на поясе. Я знал, в каких коробках были разные капсулы. Я схватил три красных капсулы с гранатами.
"Ник?" ранняя Ириния дрожащим голосом. "Что ..."
«Мне здесь не нравится, и я не думаю, что нам следует удалиться». Некоторое время я молчал. "Ириния, ты готова к работе?"