После этих слов сидящие в зале окончательно затихли и устремили свой взгляд на Дмитрия.
– Сейчас мы уже точно знаем, кто отправится встречать врага, а кто вместе с Екатериной будет ожидать исхода боя в Ермолино. Обе группы выходят завтра в одно и тоже время. Перед этим все желающие могут прийти в церковь, там каждый сможет причаститься и получить благословление от отца Михаила. Служба начнется в то же время, что и обычно. Тем же, кто пойдет завтра биться с врагом, необходимо прийти в одежде зеленого цвета. Засада будет проходить в лесу, поэтому мы должны слиться с окружающей средой. Такая одежда есть практически в каждом доме, так что проблем с этим не должно возникнуть.
Друзья, – мягким голосом продолжал он, – за время, прожитое нами в Таболово, мы стали настоящим цивилизованным обществом, обществом, на которое нужно ровняться всем остальным. Мы общались, дружили, помогали друг другу. А сейчас нам нужно воевать за место, где мы снова обрели дом, за каждого живущего здесь. Могу сказать точно – это последний раз, когда нам понадобится оружие, вне зависимости от результата. Это наш последний противник, даже если еще кто-то из москвичей узнает о нашем существовании, вряд ли они захотят идти против нас. Результат предыдущей попытки отобьет у них желание предпринять новую. И будьте уверены, они об этой попытке узнают. Для нынешней Москвы двадцать семь человек – это не так уж мало. Кому-то известно об их уходе. Через некоторое время они поймут, что эти люди погибли. Но для начала нам нужно победить, чтобы все это произошло. Так что после собрания каждый из вас должен потратить оставшуюся часть дня на последние приготовления к бою, собраться с мыслями и хорошенько выспаться, потому что завтра мы будем ждать врага и днем, и ночью. У меня все.
Слова Дмитрия воодушевили жителей, они вдохнули в них надежду. Каждому из них не раз доводилось участвовать в перестрелках, и они как никто другой знают, как важно иметь веру в успех.
После собрания Дмитрий тоже почувствовал облегчение. Он видел настрой остальных и остался доволен. Волнение понемногу уходило. По крайней мере, до завтрашнего дня.
Вечером он решил прогуляться. В окнах горели слабые огни свечей, никто не ложился спать. На небе потихоньку начали появляться звезды, становилось прохладно. Он обошел каждую улицу, каждое дерево, каждый дом. Мысленно он прощался с ними, ведь понимал, что завтра может погибнуть. Проходя мимо дома Кати, он остановился и некоторое время смотрел в окно. Там все так же горела свеча, но кроме нее Дмитрий ничего не видел. Он смотрел и ждал, когда покажется ее силуэт. Дмитрий увидел его только за мгновение до того, как свеча погасла. Но этого ему было достаточно. На улице стало совсем темно и холодно. Даже фонарь, найденный Дмитрием во время его похода в Москву, не особо спасал ситуацию. Наступила ночь, в остальных домах огоньки тоже потухли, все отправлялись спать.
Когда Дмитрий вернулся домой, Никита уже спал. Он тихо прошел в свою комнату, достал из столика бумагу и ручку и начал писать.
Последние минуты дня, после которого мы отправимся в поход на врага, мне захотелось потратить на написание этой записки. Я отдаю себе отчет, что следующей такой записки может и не быть. Мы неплохо подготовились к бою: собрали людей, нашли место для засады и даже придумали план действия для тех, кто не будет биться с врагом. Шансы на победу равны шансам на поражение. В чем-то мы превосходим врага, в чем-то они нас.
Я не боюсь оказаться убитым, у меня давно нет страха перед смертью. Единственное, что меня беспокоит – это судьба деревни. Мы потратили столько сил, чтобы сделать Таболово пригодным для жизни. Полгода назад оно было таким же безлюдным, заброшенным местом, как и все остальные деревни, села и города, что довелось мне видеть после эпидемии. Потом сюда постепенно стали приходить москвичи. Таболово стало пристанищем для тех, кому надоело убивать ради собственного пропитания и захотелось мирного существования. Какая же ирония: чтобы все это сохранить – им нужно снова убивать.
Война – самая крайняя мера, к которой может прибегнуть человек. Но сейчас у нас действительно нет другого выхода, кроме как взяться за оружие и защищать наш дом.
У меня нет никакой ненависти к врагу, я понимаю его мотивы, но не могу их принять. Честно говоря, сейчас я затрудняюсь сказать, в чем заключается катастрофа. Раньше мне казалось это очевидным. Вирус уничтожил почти все население нашей планеты. Люди, животные, птицы, рыбы – все они погибли. Осталось только небольшое число их представителей. Мир, который мы знали, уничтожен – и это настоящая катастрофа. Но вместо того, чтобы воссоздать то, что мы потеряли, использовать все оставшиеся ресурсы и с их помощью сделать планету пригодной для жизни, люди начали рушить последние остатки прошлой цивилизации. Вместо того, чтобы еще крепче сплотиться для достижения общего успеха, они стали убивать друг друга ради собственной выгоды. Они перестали быть людьми, они тоже умерли, только по-своему, еще более бесславно, и тем самым сведя шансы на спасения жизни на Земле к минимуму. Я не знаю, что происходит в других странах, но вряд ли их реалии сильно отличаются от происходящего в Москве. И то, что творится в нашей столице и в других крупных городах планеты – тоже катастрофа, которая хуже любого вируса.