Положив купленные около входа на кладбище цветы на каждую могилку, Максим вытер носовым платком фотографии отца, матери, дяди и Лены.
– Спасибо вам родные и простите меня, – он поцеловал фото мамы, – подожди родная. Осталось немного и я исполню твою просьбу. Пусть твоя душа найдёт успокоение. Прости родная.
Глотая подступивший к горлу ком, он быстрым шагом вернулся в конторку.
С кладбища машина рванула не объезжая ухабов на дороге на окраину города к дому Лены. Увидев пепелище, Максим даже не удивился. Из Костиного двора вышла женщина, Макс узнал в ней жену соседа.
– Никак Максик вернулся?
– Здравствуйте Настя! Что молния попала? – грустно спросил её Макс.
– Да какая молния! Максим, я тебя умоляю! Пошли, я, как знала, что ты появишься.
– А Костя где? – спросил её Макс.
– Да где ж ему быть, в гараже, всё свою любовь охаживает, – из гаража показался раздобревший Костя, вытирая испачканные руки, он подошёл к Максу.
– А, похититель вернулся, – добродушно хлопнул он Максима по плечу, – ну, ты и задал мне трепака. Макс, я молчал как рыба, хоть и пострадал за справедливость.
– Не понял Костя, ты о чём? – удивлённо спросил Макс.
– Как о чём! Я же тоже сначала ничего не понял! Я же тогда так накачался горилкой, что ещё долго ничего не помнил. Но может это и спасло меня. Очнулся от того, что меня лупасят. Ты понимаешь, они лупасят, я не могу понять кто они и за что. Три дня эти бритоголовые надо мной коршуном летали. Я чуть пришёл в себя, спрашиваю их: скажите, хоть за что измываетесь. А они – кому машину давал из неё Беспалого мочканули. Я и скумекал! Правда, потом. Потому, как совсем ты у меня из головы выпал. Уважаю, бродяга! – Костя, одобряюще потряс Макса за плечи.
– Кость убей, ничего не понимаю, о чём ты, – тихо говорил ему озадаченный Максим.
– Вот Максик, держи! Сберегла. Ты знаешь, меня соседка Люба Горностаева вызвала тогда. Я ей свой адрес на всякий случай оставила. Так она телеграмму к моей матери прислала, что мой мол, побитый весь, лежит. Вот я и приехала! И как хорошо-то, Костя после этого мордобоя пить бросил! Сейчас таксует на своей ласточке. Так что спасибо тебе, вылечил моего охломона. А дом… Стали в ваш дом бомжи ходить. Мы с Костей как могли, прогоняли, но потом страшно стало. Припугнули нас, сказали, что наш дом сожгут. Так мы с участковым зашли всё, что не растащили, памятное забрать успели, а то всё бы сгорело! Вот смотри! Это фотки Ленины, а вот дядька твой, документы разные, портреты на стене висели. А это Ленины бабушка с дедом, мама. А вот всякие мелочи… В общем, забирай! Всё ж память. Храни, сынок. Что мы без памяти о наших близких. Царствие им небесное!
Тепло распрощавшись с соседями, Макс поехал к Степанычу. Друг дяди Паши совсем сдал.
– Всё Максик, последние деньки доживаю. Да как гляну на этот беспредел вокруг, так быстрее свалить на вечный покой охота. Ты понимаешь, это я тебе о беспределе говорю – бывший вор! Но я был честный вор! Что там! Всё рухнуло… Настрадается ещё Россия! Подожди, вспомнишь меня! – он с сожалением махнул рукой.
Не стал Максим пускаться в бессмысленный разговор о честности «по понятиям», пожалел старого больного человека. Да и как объяснить ему, что «хрен редьки не слаще». Тяжёлые времена наступили. Но, то, как раньше жили наши родители хорошей жизнью тоже назвать нельзя. Чтобы выздороветь, надо лечиться. А у нас «врачи» меняются, а лечение всё тоже.
Распрощавшись со Степанычем, Максим сел в такси.
– Странное чувство. Ехал в Новочеркасск душа трепетала. Сердце ныло в тоске по детским годам, по родным знакомым местам. А приехал, всё показалось другим, каким-то чужим, незнакомым. Выходит, кроме могилок в этом городе меня ничего здесь и не держит, – сквозь грустные мысли до Максима долетели слова водителя. Он предлагал обширную программу знакомства с городом.
Водила помог за дополнительную плату быстро купить билет Максиму до Твери, от которой надо было ещё около двухсот километров добираться до деревни, где последнее годы жила Катя.
Услужливый кавказец отвёз Макса в частное кафе, где тот, действительно сытно и вкусно, но дорого отобедал, и «пропустил стопочку» помянув всех своих родных и близких.
– Приезжайте ещё в наш город, – довольный от полученной платы за работу водила раскланялся с Максом.
– В ваш город? Да, нет братишка, это мой город, – обиженно и с вызовом ответил Макс. Но посмотрев на смущённого водителя, он, добродушно похлопал его по плечу и добавил:
– Обязательно, теперь уже со своими детьми, – и пошёл в сторону вокзала.
Приехав в Тверь, перед Максимом открылась та же картина, что и в Новочеркасске. Палатки с шурмой, устойчивый запах кур гриль, восточная музыка и кавказская музыка, толпы попрошаек и нищих. Добравшись до автовокзала, он с трудом нашёл частника, который согласился довести его до нужной деревушки.