Китайская Мата Хари
После ужина в «Тереме-теремке» Эдриан снова спал на кровати, где провела две последние ночи своей жизни Масянь. Он велел прислуге не менять белье. От Масянь не осталось ни запаха, ни даже приставшего к наволочке волоска, но молодой человек надеялся, что может быть, здесь она явится ему во сне. Нет, не приснилась. Исчезла и из этого мира, и из мира сновидений. Остались только вещи в шкафу да чемоданчик с разнообразными профессиональными инструментами, назначение большинства которых Ларру было неизвестно. Он сказал «дорогому учителю» в первый же день их трогательной дружбы, что хочет предать тело напарницы погребению. Доихара ответил, что его люди следов не оставляют. Тех, кто должен исчезнуть, кажется, сжигают, а впрочем он подобными мелочами никогда не интересовался — нужно доверять подчиненным.
Вот огонь Эдриану снился. Ослепительно яркий, но такой холодный, что спящий дрожал под пуховым одеялом. Пламя приснилось и в эту ночь, но впервые оно не леденило, а согревало кровь. Потому что Эдди во сне вдруг догадался: огонь и есть Масянь. Это она прощается с ним, и теперь, когда он это понял, больше уже не приснится.
Он пробудился с лицом мокрым от слез. Было очень рано, солнце еще не взошло, а лишь наполнило комнату предутренним светом, и на этом розовом фоне выделялся силуэт человека, сидящего перед кроватью в кресле.
Эдриан протер глаза, но видение не исчезло, а наоборот стало более явственным. В спальне с каждой секундой делалось всё светлее.
Кто-то сидел, положив ногу на ногу. Посверкивал остроносый лаковый штиблет, складка на брючине была идеальной, правая рука элегантно подпирала подбородок.
Ларр сунул руку под подушку. Он клал туда на ночь маленький плоский «баярд», взятый из чемоданчика Масянь. Но оружие пропало.
Незнакомец поднял левую руку — в ней, небрежно зацепленный пальцем за спусковую скобу, покачивался «баярд».
— Что вам нужно? — спросил Эдриан по-английски.
Правая рука провела по левой брови. Это был условный жест, про который говорил Доихара.
Ларр перешел на японский:
— Я думал, будет женщина… Как вы сюда попали? И зачем вошли, когда я сплю?
Лившийся из окна свет стал из розового золотистым, лицо сидящего обрело четкость. Оно было очень красивым и очень странным — как у бесполых красавцев в японских комиксах.
Странным был и голос — мелодичный и в то же время хриплый. Речь, однако, не женская, а мужская, грубоватая — на японском это две совершенно разных манеры изъясняться, не перепутаешь.
— Я могу быть и женщиной. В зависимости от ситуации. Или настроения. Сегодня с утра захотелось быть мужчиной. Попал я сюда, потому что живу в этом же отеле, в «Императорском люксе», и у меня мастер-ключ, отпирающий все номера. Вошел я сюда, пока ты спишь, потому что у спящего лицо, которое не притворяется. Хочешь человека понять — посмотри, каков он во сне. Ты во сне шевелишь губами и плачешь. Это интересно. Видишь, я ответил на твои вопросы. Учитель для того и нужен, чтобы отвечать на вопросы ученика.
— Мне нужно встать и одеться. Отвернитесь. Я сплю голым.
— Ну и вставай. Я ведь сейчас мужчина. Твою душу голой я видел. Посмотрю и на тело. Оно тоже многое рассказывает.
Еще один любитель стриптиза, вроде Доихары. Ну как угодно. Эдди скинул одеяло. Застенчивость, особенно перед женщинами (а это, несмотря на костюм и мужское местоимение «орэ» несомненно была женщина), ему тем более была несвойственна.
Он потянулся, неторопливо прошел в сторону ванной. Андрогин наблюдал с интересом.
— Д. прав. Ты не то, чем кажешься на первый взгляд. И совсем не такой, как во сне.
Агент «Принцесса» повернул — или повернула — голову. Теперь лицо было ярко освещено солнцем. И оказалось знакомым.
— Погодите! — воскликнул Ларр. — «Принцесса» — не просто агентурная кличка. Вы действительно принцесса! Я видел ваши фотографии в журналах! Вы «Китайская Мата Хари»!
Такое лицо, раз увидев, не забудешь.
Токийские журналы с упоением живописали поразительную биографию китайской принцессы, которая выросла в семье японского разведчика и сама стала звездой шпионажа. Участвовала во многих рискованных акциях, командовала диверсионными отрядами, провела операцию по доставке «императора Генри» в японскую зону и совершила еще бог знает какие чудеса. Про Ëсико Кавасиму — вот как ее зовут — даже выходят бульварные романы в ярких обложках. Героиню изображают то в военной форме, то в элегантном дамском платье, то в кимоно, то в китайском придворном наряде.
Ничего удивительного, что «Лоуренс Маньчжурский» числит в «Золотом Фонде» своих агентов «Китайскую Мату Хари».