Выбрать главу

Через двери в корпус входить нельзя, там еще один часовой. Но, обдумывая будущую операцию, Эдди заранее, еще несколько дней назад, облюбовал на торце здания водосточную трубу. По ней и полез. Сначала довольно резво, но между вторым и третьим этажом посмотрел вниз — замутило.

Насчет атараксии он Доихаре наврал. Напуганный молнией еще в материнской утробе, Эдди родился на свет жутким трусом. Количество его патологических страхов не поддавалось исчислению. Клаустрофобия и агорафобия, аквафобия и аэрофобия, арахнофобия и земмифобия — настоящая энциклопедия фобий. И акрофобия, боязнь высоты, занимала в этом списке одно из самых почетных мест.

По коже побежали противные мурашки, словно под рубашку забралось множество мерзких сороконожек (Эдди, конечно же, страдал и инсектофобией).

Но настоящий шахматист умеет всё оборачивать себе на пользу. Даже страх. Всякая сильная эмоция, если правильно ее использовать, не парализует, а наоборот динамизирует. Нужно просто представить, что кожу щекочут не сороконожки, а пузырьки шампанского. Заткнуть пробку покрепче, чтобы они бесновались внутри. И превращаешься в ракетный двигатель. Если ты выдрессировал страх, стал его укротителем, бояться очень приятно. Одно из самых острых удовольствий.

Поэтому Эдди посматривал вниз, пугался, получал заряд бодрости и карабкался всё выше. Жизнь была прекрасна.

Форточки на четвертом этаже все были нараспашку — конец августа, жарко. Ларр пугливо ступил на парапет, задохнулся от вскипевших пузырьков шампанского, ухватился за подоконник, просеменил, вцепился в раму. На стекле плясали цветные пятна — должно быть, с газетного киоска слетела крыша и фейерверки лупили в небо.

Подтянулся, просунулся в узкий прямоугольник. Повернул шпингалет. Окно открылось. Эдриан спрыгнул на пол.

Это была уборная. Неромантично. Зато не придется возиться с запертой дверью. Он прихватил из рабочего набора Масянь уни-отмычку, однако принцип ее действия знал лишь теоретически.

Осторожно выглянул в коридор через щелку.

Офицер, дежуривший перед «Обителью Хатимана», сидел прямой, как палка. Не спал, даже книжку не читал. Воротник застегнут на крючки, руки сложены перед собой. Чертов самурай!

Но на столе, как и предполагалось, чайник. Где японец, там и чай. Особенно ночью — какая-нибудь бодрящая заварка.

Эдриан посмотрел на часы. С момента, когда часовой у ворот начал названивать в пожарную охрану, прошло шестнадцать минут. Хоть пожарные не японцы, а китайцы, но пора бы им уже прибыть.

Грохот фейерверков сюда доносился приглушенно. Адъютант не обращал на дальний шум внимания. Но когда загудела, приближаясь, сирена, встрепенулся. Действия в случае пожара несомненно были предусмотрены инструкцией, намертво впечатанной в казенную башку.

Повернул голову. Увидел в торцевом окне коридора отсветы. Вскочил. Исчез в кабинете.

Сняв для беззвучности штиблеты, Ларр кинулся к столу.

— За оградой? Значит, опасности нет? — слышался голос из-за двери. — Позвоните и доложите, когда огонь потушат.

Вернувшись в туалет, Эдриан велел себе запастись терпением. Но оно не понадобилось. Едва сев на стул, офицер потянулся за чайником. Попил и через пять минут уже спал.

Когда Ларр, стуча каблуками (теперь осторожничать было незачем), проходил мимо, суровая физиономия спящего светилась мечтательной улыбкой. «Волшебный сон» из недопитого Ëсико Кавасимой кувшинчика навеял суровому вояке златые грезы. Должно быть, самураю, снилось что он совершает харакири в присутствии самого микадо.

— Миттельшпиль отыгран, — сказал вслух Эдди. — Остается эндшпиль.

В генеральском кабинете он не задержался. Сразу прошел к окованной сталью двери, бестрепетной рукой набрал 1223. Замок открылся. Ëсико была права — с первой комбинацией Доихара не мудрствует.

Но перед сейфом Ларр надолго замер. Ошибешься — сработает сирена, и всё закончится. Было очень, очень страшно. Пришлось подождать, пока ужас не трансформируется в экстаз.

Каким может быть постоянно меняющийся код из шести, да пускай бы и из пяти цифр, чтобы Доихара мог набирать его, не путаясь?

Что двигается размеренно, не сбиваясь с пути?

Время. Дни.

Генерал допустил «любимого ученика» в свою сокровищницу, набрав комбинацию 318031. Это произошло 13 августа 1938 года. Ëсико сказала, что была здесь четыре года назад, в октябре 1934 года, и код был пятизначным: 81019.

Гипотеза Эдриана заключалась в том, что генерал каждый день попросту выставляет дату. То есть не совсем попросту — в обратном порядке.