Катерина встала под душ и увидела, что вода стала красноватой. Она знала от старших, что после того, как мужчина впервые войдет в тебя, должна быть кровь, но все-таки ей стало неприятно.
Она насухо вытерлась, надушила волосы и грудь, чуть-чуть, чтобы убыль духов во флаконе не заметила Изабелла, и вышла из ванной.
Рудольф на кухне жарил яичницу.
— Очень хочется есть, — пояснил он.
Они снова сели за стол. Рудольф налил ей шампанское, а себе водки. Она выпила с удовольствием, очень хотелось пить. Ее движения стали не очень точными, она не могла поймать вилкой маслину и рассмеялась.
И Рудольф рассмеялся. Самое время рассказать ему всю правду, но не хотелось. Рудольф сел к ней на подлокотник кресла, распахнул халат и стал целовать ее грудь, потом поднял ее и на руках отнес в постель. Я, наверное, тяжелая, подумала Катерина, и ей стало жалко Рудольфа.
Рудольф не торопился. Он расстегивал пуговицы на халате все ниже и ниже, и она опять оказалась голой. Он тоже разделся. Катерине очень захотелось посмотреть на него — она ни разу в жизни не видела голого мужчину, только маленьких мальчиков. Она приподнялась, разглядывая его.
Покрасневшее лицо Рудольфа нависло над ней. Она увидела его расширенные зрачки и даже немного испугалась, но тут же забыла про все. Она слышала его тяжелое дыхание, подумала, что, может быть, ему тяжело, он поднимал и опускал свое тело, и, когда он опускался, она поднималась ему навстречу. И вдруг с нею что-то случилось, горячая волна распирала ее бедра. Ей хотелось, чтобы он двигался быстрее, она не выдержала и сказала ему:
— Ну, быстрее! Я тебя умоляю!
Но Рудольф, наоборот, замедлил движения, и тогда заспешила она и уже не могла удержаться, обняла его, и ей показалось, что она на мгновение потеряла сознание.
Потом она услышала голос Рудольфа:
— Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой.
Она хотела спросить, сколько же у него было женщин, но не решилась.
— Мне сказать «спасибо» за комплимент? Что обычно отвечают женщины, когда их хвалят?
— По-разному, — Рудольф устало улыбнулся. — Что-то вроде: что ты, что ты, дорогой! Это не я, это ты был прекрасен!
— Здесь я пас, — призналась Катерина. — Мне не с кем тебя сравнивать. Ты первый и единственный.
— Я бы хотел таким и остаться, — сказал Рудольф.
— Я тоже этого бы хотела, — согласилась Катерина.
…Потом такие признания она будет выслушивать и от других мужчин. Один из ее любовников, он же деловой партнер, скажет:
— Ты талантлива во всем. И в постели тоже.
Катерина поверила ему. Она вообще хорошо чувствовала свое тело. Хорошо танцевала, играла в волейбол, в теннис, хорошо водила машину. Она чувствовала мужчину, как механизм со своими особенностями — так же, как чувствовала станок, испытательный стенд. Надо только понять особенности механизма и подстроиться. Позднее она была всегда готова на импровизации, если мужчина этого хотел, но стеснялся, не мог решиться — тогда она решала за него. Некоторые мужчины любили, чтобы решали за них, направляли, диктовали…
Катерина разбудила Рудольфа утром перед тем, как должна была прийти Людмила с вечерней смены. Рудольф снова потянулся к ней, но он спешил, и все быстро закончилось.
У двери он поцеловал ее, вернее, клюнул в губы и ушел.
Людмила вошла, оглядела ее и сказала:
— Сегодня ты не работник. Позвони, скажи, что заболела, отоспись.
— Мне надо обязательно, — объяснила Катерина.
Она смотрела, как завтракает Людмила, ей есть не хотелось.
— Ну, как он? — спросила Людмила.
— Не знаю. Мне не с кем сравнивать…
— Расскажи, как все было.
— Собственно, нечего. То ли было, то ли нет…
Катерина не стала рассказывать. И потом она никому никогда не рассказывала о своих отношениях с мужчинами.
— А как он отреагировал на то, что ты не дочь академика и через два дня съезжаешь с этой квартиры?
— Никак, — ответила Катерина.
— Совсем никак? — поразилась Людмила.
— Совсем никак, — подтвердила Катерина. — Мы об этом просто не говорили.
— А как же дальше?
— Как-нибудь!
— Ты тогда объясни все Изабелле.
— Может быть, — согласилась Катерина. Ей не хотелось думать, что будет через два дня или через два месяца. Что будет, то будет!
Катерина приехала на фабрику, увидела Леднева, он ругался с бригадиром слесарей, который не дал наладчиков в ночную смену, поэтому половина станков с утра не работали.