— Выход есть всегда! — Людмила была категоричной. — Правда, тебе не очень повезло. Если бы он был партийным или советским работником или каким-нибудь начальником, которому есть что терять, тогда бы его можно было обложить: письмо на работу, письмо в партком.
— Чего ты несешь-то? Какие письма? Разве жалобы что изменят?
— Изменяют, и еще как! Половина браков держится на страхе. Но Рудольфа пугать нечем. Он обслуга. Ну вынесут ему выговор. И то вряд ли. Скорее — осуждение на словах.
— Я, пожалуй, не пойду, — решила Катерина.
— Нет, пойдешь! — потребовала Людмила. — Из него надо хотя бы выбить, чтобы он нашел врача и дал деньги на аборт.
— Деньги я не возьму.
— Я возьму, — заявила Людмила. — А теперь спать! Завтра ты должна хорошо выглядеть.
На следующий день Катерина ушла с работы раньше. Она задумалась: что же надеть, но вспомнила, что встреча будет на бульваре, а пальто у нее единственное. Хотя вдруг он предложит пойти в кафе? Катерина надела юбку и впервые почувствовала свой увеличивающийся живот: молния на юбке едва сошлась.
Она доехала на метро до Арбатской площади и направилась к Суворовскому бульвару. На бульваре сидели старики и старухи. Одни старики играли в домино, другие, окружив их, следили за игрой. Двое шахматистов играли, не торопясь, подолгу обдумывая каждый ход, им спешить было некуда.
Старик, дед, а может быть, и прадед, учил ходить крохотную девочку. Девочка шла, падала, смеялась, и старик, улыбаясь, поднимал ее и снова направлял по аллее. А кто будет гулять с моим ребенком, подумала Катерина и поняла, что гулять, кроме нее, некому, и даже мать не сможет приехать помочь, потому что ее негде поселить.
Рудольф сидел на скамейке и курил. По его тусклому взгляду она поняла, что и разговора не получится, и рассчитывать на его помощь нечего. Она поздоровалась. Он кивнул, даже не посмотрев на нее, закурил новую папиросу.
Катерина, тоже не глядя на него, рассказала о своих походах по врачам, которые отказались делать аборт.
— А что я могу сделать? — занервничал Рудольф.
— Поговори с матерью, — попросила Катерина. — Может быть, у нее есть знакомые врачи, которые согласятся сделать аборт.
— Еще чего! Не хватало еще сюда мать впутывать.
— Что же мне делать? — спросила Катерина.
— Надо было об этом раньше думать, — раздраженно ответил Рудольф.
— Тебе тоже надо было раньше думать.
— Знаешь что! — Рачков повернулся к ней. — Не надо из меня делать отрицательного героя производственной пьесы. Она — передовая работница, а подлец ее обманывает и бросает. У нас другая ситуация. Это не я обманул, а меня обманули.
— Прости меня, — попросила Катерина. — Я тебя никогда и ни в чем больше не обману.
— Нет, — заявил Рачков, — женщина, которая обманула один раз, обманет и в следующий. Я думаю, может быть, вообще никакого ребенка нет и ты затеяла новую авантюру, чтобы я на тебе женился. Знаешь что, давай договоримся. Что было, то было. Мы ошиблись оба. Давай расстанемся друзьями. Я на тебя зла не держу, хотя ты этого и заслуживаешь.
— Хорошо, — согласилась Катерина. — Наверное, ты прав. Я это заслужила. Я прошу только об одном — помоги найти врача. Ты же москвич, у вас больше возможностей и знакомых больше…
— При чем тут знакомые? — возмутился Рачков. — Это все не по знакомству, а по закону делается. Сходи в поликлинику на фабрике, объясни ситуацию. Они обязаны следить за здоровьем трудящихся. У нас, кстати, самое лучшее медицинское обслуживание в мире, — Рачков посмотрел на часы. — Извини, я на передачу опаздываю. — Он встал, похлопал Катерину по плечу. — Ничего, все обойдется, ты будь понастойчивее с врачами. А меня в это дело не впутывай!
Он поправил кепку и пошел. Отойдя несколько шагов, вдруг побежал к троллейбусной остановке, может быть радуясь, что все так закончилось и ему ничего решать не надо, все решат за него другие: врачи, Катерина… В конце концов, все женщины делают аборты.
Катерина осталась одна. Отошел троллейбус, в котором уехал Рачков. Мимо проходили пары: пожилые, видимо прожившие вместе всю жизнь; совсем юные, вероятно вчерашние школьники. Должен же быть выход, должен, думала она. Но все возможности, которые были у Людмилы, они испробовали, оставалась последняя: если не помогут, то хоть посоветуют. И Катерина из телефона-автомата позвонила академику. Телефон был занят. Изабелла говорила подолгу. Катерина прошлась по бульвару, врачи говорили, что ей надо больше гулять, хотя зачем гулять, если ребенка все равно не будет? Наконец ей повезло, трубку сняла Изабелла.