Матери она писала редко: жива, здорова, работаю, когда ходила в музеи, писала о музеях. Мать тоже отвечала редко: жаловалась на отца — стал чаще пить, дважды просила прислать денег. Катерина высылала из премиальных. Теперь премий не было. Деньги, выплаченные за декретный отпуск, расходились быстро, и она начала экономить. Пришло письмо от матери. Она снова просила денег. Наверное, можно было занять и послать, но Катерина написала письмо, что беременна, больше выслать не может, ей самой предстоят траты. Мать молчала почти месяц, потом пришло деловое письмо — она звала Катерину в Красногородск: летом на молокозаводе набирают дополнительно работниц, и после родов она сможет выйти на работу. Мать считала это единственным выходом, деньгами она помочь не могла, а позор переживем вместе, писала мать. Катерина ответила, что не приедет, что она поступила в институт.
Еще осенью в цех зашел директор завода и объявил, что политехнический институт проводит дополнительный набор на вечернее отделение.
— Я буду поступать в химико-технологический, — ответила Катерина.
— Легче перевестись, чем поступить, — возразил директор и протянул записку с фамилией декана.
Катерина решила посоветоваться с академиком и позвонила ему.
Академик, как всегда, односложно ответил:
— Приезжай.
Она приехала. Изабелла была подчеркнуто приветливой, пригласила поужинать. Академик выслушал Катерину и заметил:
— Директор прав. Поступай. Если поступишь, перевестись всегда можно. Целый год выиграешь. А с переводом я тебе помогу.
Академик расспрашивал, о чем пишет мать, какие новости в Красногородске.
— Зовет домой. Уже на молокозаводе договорилась о месте для меня.
— И что же ты?
— Не поеду, — ответила Катерина. — Буду выкручиваться здесь сама.
Академик молчал. Молчала и Изабелла, глядя в сторону.
— Мы понимаем твои трудности, — наконец произнес академик. — Конечно, после родов хотя бы первое время тебе надо пожить в нормальных условиях. У нас три комнаты, но, ты знаешь, я ведь в основном работаю дома, пишу книгу…
— Да я живу в нормальных условиях, — заверила академика Катерина. — У меня отдельная комната…
— Как отдельная? — не понял академик. — Ты разве не в общежитии?
— В общежитии, — подтвердила Катерина. — Но Антонина вышла замуж и переехала, Людмила тоже вышла замуж, и они снимают квартиру. Так что я теперь одна в комнате. И ко мне никого не подселяют.
— Это хорошо, — сказал академик. — Это хорошо, — повторил он и посмотрел на Изабеллу.
Катерина поняла, что они, по-видимому, обсуждали ее положение и, может быть, даже рассматривался вариант отказа в том случае, если Катерина после родов попросится пожить у них. И она еще раз отчетливо осознала, что ей придется рассчитывать только на себя.
Когда Катерина уходила, академик протянул ей деньги.
— Спасибо, у меня есть деньги.
— Бери, — грубовато посоветовала ей Изабелла, — не такие уж это большие деньги. Это он не для тебя дает, а для себя, чтобы совесть свою успокоить, все-таки помог родственнице, — усмехнулась она.
По ее виду Катерина поняла, что в их семейных отношениях появились какие-то сложности. В любой другой ситуации она никогда бы не взяла деньги у академика. Но теперь она почти не думала о самолюбии. Деньги ведь не для нее, а для будущего ребенка. Надо покупать коляску, одежду — пока она ничего не приобретала из суеверия.
Приехав в общежитие, Катерина пересчитала деньги академика. Триста рублей! Две ее зарплаты. Хорошие деньги!
Катерина сдала экзамены на вечернее отделение политехнического. Заполняя анкету, в графе «Семейное положение» написала: «Не замужем». Декан, просматривая анкету, глянул вопросительно на ее округлый живот.
— Не замужем, — подтвердила она и улыбнулась. Решив не врать, почувствовала себя спокойней и уверенней.
Директор по понедельникам обходил все цеха фабрики. В тот понедельник подошел к ней — он всегда заглядывал в закуток, где она заполняла наряды.
— Поздравляю с поступлением! Декан мне звонил. Ты ему понравилась. — Директор рассмеялся. — Он почему-то подумал, что ты беременна от меня.
— Не он один так думает, — улыбнулась Катерина. — Вы лучше ко мне не подходите, когда бываете в цехе, а то все в некоторой растерянности: с чего бы это директор уделяет такое внимание простой работнице?