– А вы, простите, кем ему приходитесь? – спросил старший.
– Соседка, – ответила баба Йорданка. – Он сюда неделю назад всего приехал…
– Ну вот, как соседка, сами у него и спросите, – отрезал врач. – И в следующий раз звоните не нам, а в его страховую. В конце концов, он не гражданин, тут по туристической визе, лечить мы его, в принципе, совершенно не обязаны. Первую помощь оказали, куда мы денемся, но дальше только по страховке.
– В смысле дальше… Если вы его стабилизировали, ему, значит лучше?
Младший врач только едва заметно пожал плечами, старший же решительно отправился на выход.
– Хорошего дня, – виновато улыбнувшись, пробормотал младший, и закрыл за собой дверь дома.
– Безобразие! – в сердцах вслух сказала Йорданка, и прошла в гостиную, посмотреть на стабилизированного Русского.
Тот сидел в кресле, укутавшись в плед. Чего-чего, а пледов после уютных старичков Стоевых осталось предостаточно. Он выглядел лучше, лицо было не такого землистого оттенка, но тени под глазами были резкие, почти черные, и нос выглядел каким-то особенно тонким – тронешь, сломается.
– Андрей, ты меня испугал, – баба Стоянка присела на кушетку напротив кресла Русского.
– Простите. Так получилось. Вы не должны были, конечно… Но раз уж… В общем, спасибо, что вызвали врачей.
– Они сказали в следующий раз звонить в страховку.
– Ну, да. Наверное.
– А он будет?
– Что?
– Следующий раз. Андрей, ты, если хочешь, чтобы я тебе помогла как-то… Если нужна помощь, ты говори. Человек человеку не волк. Здесь все всех знают. Все друг другу помогут. Ты не думай, раз в деревню приехал, что мы тут дикие. Ты сам-то откуда?
– Из Москвы, – еле слышно прошелестел Андрей.
– Ну хорошо, Андрей из Москвы. А я, как ты знаешь, баба Йорданка. Отсюда. Правда, почти всю жизнь в Варне на море прожила. Я сюда после смерти мужа вернулась. Век доживать. Ты-то сюда из Москвы чего приехал?
– Тоже.
– В смысле, тоже?
– Век доживать.
– Да ты шутишь, что ли? Даже не шути так. Тебе еще, небось, и сорока нет.
– Тридцать пять.
– Ну, Андрей из Москвы, тридцать пять лет, как это в этой… анимации вашей было? Карлсон… Мужчина в самом расцвете сил?
Андрей улыбнулся.
– Рак мозга.
– Что? – переспросила баба Йорданка.
– Рак мозга. Три месяца дали. Как раз по туристической столько подряд можно. Вот и доживу.
Баба Йорданка опустила глаза в пол. Вот тебе и детективный убийца, международный мафиози, скрывающийся от преследования. От такого не скроешься. Бедный, бедный мальчик.
– А почему сюда?
– Дед был болгарин наполовину. Тоже от рака мозга. Вот… я и решил, что умирать можно на дальней Родине.
– А в Москве как же? А как родители твои?
– Я им не сказал ничего. Я полгода знаю. Там неоперабельно, а они бы лечить кинулись, квартиру бы продали, зачем? Я им сказал, что купил дом тут, что поехал обустраивать. Я бы даже обустроил, деньги есть. Чтобы дача им после меня осталась. Но что-то не очень у меня пока получается.
– А жена у тебя есть? Детки?
– Девушка. Я с ней расстался. Тоже не сказал ничего. Не надо…
Йорданка замолчала. Она думала о том, что как бы ни хотелось, чтобы было иначе, а жизнь все равно иногда оказывается сильнее, чем отдельно взятая воля. Что Светльо, в общем, еще повело – уйти одномоментно, молодым, да, шестьдесят пять – вообще не возраст, но не таким молодым. И о том, что у Андрея красивые серые глаза, которые никому дальше не передадутся по наследству.
– Спасибо вам, – прервал молчание Андрей.
– Мне-то за что? – встрепенулась Йорданка.
– Что не стали ахать сейчас. И охать. И жалеть. Это очень… ценно для меня. Что не жалеете. И за сладости ваши спасибо. Вы не думайте, я все до крошки схомячил, очень, очень вкусно. Я так-то замороженной ерунды себе накупил, в микроволновке разогреваю. А вы мне каждое утро выпечку домашнюю. Я думал, я приеду, гулять тут начну, ну, дом, опять же подлатаю, но чего-то то ли перелёт так повлиял, то ли уже куда-то совсем туда все двинулось. Лежу целыми днями. Иногда почитаю или сериал посмотрю. А так больше просто лежу. Очень глупо, да? Я думал, приеду сюда, в горы пойду, буду на красоту смотреть. Ну, хочется, знаете, наглядеться перед этим самым. А вместо этого лежу как дебил.
Баба Йорданка поднялась с кушетки. Пока Андрей говорил, у нее в голове созрел план. Это был очень четкий, очень простой план. Наверное, ничего в жизни она не видела так четко, как то, что она должна сделать в ближайшие дни. Но первым делом надо разобраться с насущными проблемами.
– Андрей, ты полежи еще, если хочешь, отдохни. А я, я это… Я к тебе зайду через часик– два. Хорошо? Ты не против?