Голландия последних лет жизни Рембрандта. Де Брюину было десять лет, когда не стало великого живописца. Первые уроки живописи мальчик берет у местного, ничем не примечательного художника в родной Гааге; двадцати двух лет отправляется в Италию, чтобы продолжить занятия в Риме. Молодой голландец делает заметные успехи, приобретает первых заказчиков, но неожиданно для всех прерывает удачно начатую карьеру и пускается в далекую и долгую поездку.
Через несколько лет де Брюин вернется в Италию — на этот раз в Венецию, чтобы снова стать учеником известного живописца Карла Лотто. Восемь лет ученичества, новые успехи в искусстве и — непонятный для окружающих отъезд в родную Гаагу. Следующие пять лет де Брюин проведет затворником, работая над книгой о своих путешествиях. Снабженная двумясотнями выполненных автором гравированных рисунков, она станет первым географическим бестселлером в мире, переведенным едва ли не на все европейские языки. Встреча с Петром I в лондонской мастерской Готфрида Кнеллера предрешает поездку в Россию.
Петр I рассматривает с голландскими мастерами модель корабля. Гравюра Ж. Мишеля с картины Г. Ваннера. 1858 г.
И вот первое впечатление путешественника от Московии — множество иностранцев. В Архангельске они обзавелись собственными домами. В огромном каменном Гостином дворе — «Палате» — хранятся и продаются товары и русских, и иностранных купцов. Де Брюин встречает голландских купцов и в Вологде — красивейшем, по его словам, городе России, с множеством каменных и деревянных церквей и собором, построенным итальянским зодчим. Не называя имени архитектора, де Брюин только отмечает, что им же построен один из соборов Московского Кремля. Вологодский архиепископ Афанасий привечает гостя, поражая голландца своей образованностью и пристрастием к искусству — в его палатах настоящий музей картин. Один из «знатнейших» городов Московии Ярославль, красавец Сергиев Посад, Ростов Великий — художник едва поспевает делать зарисовки и описания.
На второй день по приезде де Брюина в Москву здесь праздновался день Водосвятия. «В столичном городе Москве, на реке Яузе, подле самой стены Кремля, — пишет де Брюин, — во льду сделана была четырехугольная прорубь, каждая сторона которой была в 13 футов, а всего, следовательно, в окружности прорубь эта имела 52 фута. Прорубь по окраинам своим была обведена чрезвычайно красивой деревянной постройкой, имевшей в каждом углу такую же колонну, которую поддерживал род карниза, над которым видны были четыре филенки, расписанные дугами... Самую красивую часть этой постройки, на востоке реки, составляло изображение Крещения...».
Катание с ледяных гор на Масленой неделе в Москве. Раскрашенная гравюра по оригиналу Г. Делабарта. 1790-е гг.
Спустя несколько дней пришло известие о победе русских войск над шведским генералом Шлиппенбахом, чему и был посвящен совсем особый праздник — представление из живописных панно и иллюминаций. Де Брюину довелось повидать немало всякого рода праздников, но здесь иное: наглядный урок и пояснение зрителям, что, если еще не все благополучно складывается в войне со шведами, победят все же русская правда и русское оружие.
Не меньшее впечатление производит и музыка. Де Брюину ее приходится слышать повсюду — гобоистов, валторнистов, литаврщиков в военном строю и во время торжественных шествий, целые оркестры самых разнообразных инструментов вплоть до органа у Триумфальных ворот, на улицах и в домах, наконец, удивительное по стройности звучание певческих ансамблей. Без этого не обходился ни один праздник в Московии.
А разве можно себе представить что-нибудь великолепнее игры солнца на золоте московских куполов, когда смотришь на них с колокольни Ивана Великого! И тут же де Брюин сообщает, что всего в Москве церквей с часовнями считается 679, а монастырей 22 и что сам Иван Великий построен еще при Годунове, и это с него упал самый большой колокол, отлитый русскими мастерами.
Или вид Москвы с Воробьевых гор! Остается только удивляться размерам расположенного на них царского дворца, но такой размах домов быстро перестает удивлять голландца. Достаточно привести в качестве примера дом Лефорта на Яузе — громадное каменное здание «в итальянском вкусе» с превосходно обставленными комнатами и фантастическим количеством серебра. «Там стояли два громадные леопарда, на шейной цепи, с распростертыми лапами, опиравшимися на щиты с гербом, и все это было сделано из литого серебра. Потом большой серебряный глобус, лежащий на плечах Атласа из того же металла, и, сверх того, множество больших кружек и другой серебряной посуды». И в то же время строится колоссальное здание Арсенала в Кремле, а на Красной площади, напротив Никольских ворот, Комедийная хоромина — первый общедоступный городской театр. Труппа для него уже прибыла из Данцига и дает спектакли на первых порах в доме Лефорта.