В памяти невольно начинали всплывать отдельные, в свое время ускользнувшие от внимания подробности. Закупки придворной конторой десятков экземпляров «музыкантских тетрадей». Распоряжение об этом давал всегда кто-нибудь из капельмейстеров. Указания архитекторам об увеличении «оркестров» — подиумов, на которых размещались музыканты, — в дворцовых залах. Первый раз такая переделка предпринимается во времена Петра II, иначе говоря, в конце 1720-х гг., второй — после вступления на престол Анны Иоанновны. Ставший придворным архитектором — «баудиректором» новой императрицы — В.В. Растрелли должен был сооружать эти «оркестры» во всех дворцах «заново» — настолько увеличивались их размеры. По нашим нынешним представлениям, на этих площадках могло размещаться до пятидесяти исполнителей. Примерно столько же расселяли каждый раз в дворцовых кремлевских покоях служители, стольких же обеспечивала подводами при переездах Гофинтендантская контора.
И вот наконец, как подтверждение смутных догадок и робких предположений, — архивное дело с составом придворного штата на 1731 г. Это выглядело совершенно невероятным — около девяноста инструменталистов! Смычковая группа — больше тридцати человек. Шесть трубачей. Столько же валторнистов. Гобоисты. Литаврщики... Сомнений не оставалось — состав симфонического оркестра. Мало того, что полного, — большого даже для наших дней, ведь оркестр Большого театра насчитывает сегодня всего около ста двадцати музыкантов. И рядом с основными исполнителями «музыкантские ученики» — коллектив живой, местный, несомненно, давно и постепенно складывавшийся и тем более несомненно рассчитанный на будущее. И все это на семьдесят лет раньше, чем принято считать в истории русской музыки!
Но тогда, может быть, не так уж много фантазии в слухах о том, что венецианский аббат Вивальди готов был принять приглашение в Москву и только ряса и преклонный возраст не дали осуществиться его желанию?.. И если оказавшийся в России его ученик Верокайи не жалел, по словам современников, восторженных выражений для оценки стройности и чистоты звучания московского оркестра, его гармонического сочетания с большим и великолепно обученным хором певчих, то не говорит ли это, что именно творческие возможности в работе с одним из самых больших в Европе того времени оркестров неудержимо влекли в Россию первой половины XVIII в. прославленных музыкантов. Значит, не было никаких «пустых» десятилетий, не было пресловутого провала культуры. Прочная исторически сложившаяся традиция русской музыкальной культуры давала в новом столетии новые плоды. Ну, а если мы не знаем об этом...
Могли исчезнуть ноты тех лет — именно потому, что их было много, что были они в ходу и ни для кого не представляли ни редкости, ни ценности. С вещью на каждый день расстаешься особенно незаметно и легко. Многое могло не найти своего отражения в документах — прямого отражения. Вывод? Надо научиться искать, познавая музыку через человека и ради человека.
ЖЕМЧУЖИНА ЗАРЕЧЬЯ
Царь.
А ты, мой сын, чем занят? Это что?
Феодор.
Чертеж земли московской; наше царство
Из края в край. Вот видишь, тут Москва.
Урочище называлось Ордынцами, и стояла на нем небольшая крепостца-острожек. Отсюда, с окраины Замоскворечья, и начали свой путь к занятому врагами Кремлю ополченцы Д.М. Пожарского. Первый бой с засевшими в острожце поляками — первая победа, возвестившая о том, что подошло к концу Смутное время. Так утверждали летописцы. Место сражения определялось стоявшей обок церковью — Климентовской — и было выбрано не случайно.
Соседство двух замоскворецких улиц — в прошлом двух дорог. По Большой Ордынке лежал путь в Золотую Орду, позже — в Крым, и ездили по нему тут же и селившиеся ордынцы — те, кто с поручением великого московского князя посылался к насильникам с грамотами, иной раз с дарами или данью. Пятницкая появилась, вероятнее всего, в конце XIV—начале XV вв., когда торговля перестала умещаться в восточной части Кремля, вышла за его стены, а там, со строительством прорезавшего Красную площадь оборонного канала, который соединил воды Москвы-реки и Неглинной, сильно потеснилась на восток, в Большой посад — Китай-город. Тогда же был отодвинут на восток и деревянный мост через главную реку — Москворецкий, от вылета Большой Ордынки к вылету Пятницкой, начинавшейся от него и кончавшейся у Климента. Дальше тянулись поля — «всполье», по которым и продолжила новую улицу дорога на Рязань. Еще в XV в. вся земля эта называлась Заречьем, сменившимся со временем Замоскворечьем. Потому что появились в городе и Занеглименье, и Заяузье.