Согласно многочисленным путеводителям по московским святыням прошлого века, Климентовская церковь была известна двумя чудотворными иконами: Николая Чудотворца и Знамения Богородицы. Обе они составляли вклад думного дьяка Александра Дурова, причем вторая несла на обороте подробную запись его семейной легенды. Записанное полууставом XVII в. предание гласило, что в 1636 г. Александр Степанович Дуров был оклеветан, безвинно осужден и приговорен к смертной казни. В канун исполнения приговора Дурову якобы было видение от его домовых икон Знамения Богородицы и Николая Чудотворца, взятых им с собой в темницу, — что казни не будет и он останется жив. Подобное видение было будто бы в ту же ночь и царю Михаилу Федоровичу, который тут же затребовал дело дьяка, пересмотрел его заново и оправдал Дурова. Дуров же, согласно данному в темнице обету, «устроил на том месте, иде же бысть его дом, Церковь каменну, украсив ю всяким благолепием, в честь Божия Матери Честнаго Ее Знамения с приделом святителя Николая. А сии святые иконы, яко его домовнии, постави в том святом Храме». Фактический год основания Знаменской церкви неизвестен, закончена же она была в 7170 (1662) году, как свидетельствует «Реестр церквей, находящихся в Москве с показанием строения лет, приходских дворов и расстояния от церкви до церкви места» 1722 г. В том, что ее не учли материалы церковных переписей, нет ничего удивительного.
Двор дьяка находился «в смежестве» с церковным участком, и новая, обетная, Знаменская церковь была сооружена именно на нем. Ее отделял от приходской, Климентовской, примерно метровый проход, благодаря чему, с точки зрения топографов, оба храма составляли единое целое, а по разумению церковных властей, учитывая малые размеры прихода, не было возможности обременять прихожан содержанием еще одного причта. Обе церкви обслуживались одним клиром и за них вносился по-прежнему общий оклад. Тем более что первоначально состоятельностью А.С. Дуров не отличался.
Родоначальник будущего дворянского рода Дуровых, он начинал с приказной службы. В качестве подьячего ему довелось побывать посланником в Крыму в 1630 г., затем в должности дьяка Ямского приказа отправиться в поход под Смоленск «в большом полку» с боярином Михаилом Борисовичем Шейным. Участие в неудачном для русских войск походе действительно едва не стоило А.С. Дурову жизни — надпись на иконе была не совсем точна только в отношении года: не 1636, но 1634 г.
Первые месяцы похода прошли благополучно. Сдалось много городов, готов был сдаться после 8-месячной осады и Смоленск. Осажденным не хватало провианта, на что и рассчитывали воеводы Шейн и Измайлов. Но начавшиеся действия крымцев побудили многих дворян устремиться на юг — защищать собственные владения. Подошедший с подкреплением король Владислав перерезал осаждавшим дорогу на Москву. Теперь недостаток продовольствия стали испытывать московские части. Воеводы пошли на переговоры, и здесь-то переломилась их судьба: слишком велики были уступки московских военачальников, на слишком большой позор они согласились. Врагу достался обоз, артиллерия, но еще к тому же отступали наши войска, по-рабски склоняя знамена перед Владиславом. С таким унижением согласиться было невозможно. Возмутились бояре, возмутился Михаил Федорович, и в 1634 г. казнены были Михаил Шеин и Артемий Измайлов, а вместе с последним и его сын Василий Артемьевич. За семейный позор пришлось поплатиться даже их родственникам, не говоря о помощниках по походу. По всей вероятности, разбирательство продолжалось, но А.С. Дуров оказался непричастным к делам и решениям воевод.
Оправданный перед царем, А.С. Дуров успешно продолжал свою службу. За службу в Астрахани получил «у государева стола шубу, атлас золотный, кубок и придачу к окладу» — было это в конце 1643 г. Участвовал в отражении татарского набега на Тулу, в походе государя в Вязьму в 1654 г. Вместе с князем Н.А. Трубецким был допущен к переписыванию «всяких дел» разжалованного патриарха Никона, состоял в приказах Стрелецком, Большого прихода, Конюшенного и Устюжской чети.
Существует и еще одно обстоятельство Смоленского похода, которое могло быть вменено в вину оборотистому приказному. В опубликованных Н.В. Калачовым «Актах, относящихся до юридического быта древней России» упоминается, что А.С. Дуров «безденежно» купил у некоего Е. Гвоздева вотчину. Продавец в 1634 г. обратился с жалобой к царю, в результате чего сделка была расторгнута, вотчина возвращена прежнему владельцу, и впредь такие «безденежные» купли строго-настрого запрещены.