В роли цесаревны Елизавета Петровна не располагала ни средствами, ни возможностями для строительства. Необходимые поделки, в частности, в Александровой слободе, где у нее был дом, выполняли Иван Бланк, поплатившийся за это ссылкой в Сибирь, и Петр Трезин, родственник первого архитектора Петербурга, строителя многих петербургских зданий и Петропавловской крепости Доменико Трезини, к тому же, согласно легенде, крестник Петра I.
В первых же указах Елизаветы Петровны фигурируют две одинаково занимавших ее постройки: собор и театр. Собор должен был воплотить благодарность дочери Петра гвардейскому полку, который первым после переворота принес ей присягу на верность! В петербургских слободах Преображенского полка должен быть построен соименный полку храм Преображения с приделом в честь Климента, папы Римского, на день памяти которого пришлось «счастливое восшествие на отеческий престол». Театр — это подарок Москве, в преданности которой Елизавета Петровна не испытывает полной уверенности. В отношении собора она склоняется к кандидатуре любимого Петром Михайлы Земцова, но до окончательного решения хочет провести род конкурса.
Никита Трубецкой пишет 7 сентября 1742 г. подполковнику Преображенского полка графу Салтыкову (полковником числилась сама императрица): «По высочайшему ее императорского величества указу имянному повелено в Санкт-Петербурге в новопостроенных лейб-гвардии Преображенского полку солдатских слободах, где была гренадерской роты съезжая, построить церковь каменную во имя Преображения Господня, по обеим сторонам с приделами, из которых один во имя чудотворца Сергия, а другой Климента папы Римского и Петра Александрийского... А строению той церкви рисунок... рассматриван и сочинен разными манирами от состоящих сдесь в Петербурге разных архитекторов. Планы и фасады, из которых сочиненные архитектором Земцовым ее императорское величество всемилостивейше апробовать, и по оному оную церковь с приделами строить указать соизволила».
Новый собор должен был стать семейной святыней возвращенного к власти «гнезда Петрова», поэтому такое значение придает Елизавета каждому из многочисленных проектируемых в нем алтарей. Но самое показательное — все они были предусмотрены и в московском Клименте Бестужева-Рюмина. Отныне официальное название храма по главному алтарю — церковь Преображения, «паки рекомая Климентовская». Именно так она и названа автором «Сказания». Более того. Елизавета оговаривает список всех основных икон, и почти весь этот связанный с ее семейством Пантеон будет повторен в бестужевском Клименте. За одним серьезным исключением — опытный царедворец не найдет нужным ввести в московский храм памяти о наследниках престола. Общность многих особенностей Преображенского полкового собора и Климентовской церкви говорила сама за себя и случайной быть не могла.
Утвердив рисунок Земцова, Елизавета вместе с тем привлекает к будущему строительству и Петра Трезина. Он словно готовится к тому, чтобы заменить старшего мастера, и подобная необходимость вскоре наступает. Хлопоты по коронационным торжествам свели и без того перегруженного работой архитектора в могилу. Земцов умер осенью 1743 г. 10 декабря Елизавета Петровна устным приказом назначила руководителем строительства Преображенского собора П. Трезина.
Петру Трезину предстояло не только продолжить работы по проектам Земцова. Заложенных фундаментов и общего плана в основном изменить было нельзя. Но закладка состоялась всего лишь летом 1743 г., и строительство еще по-настоящему не успело развернуться. К тому же Петр Трезин достаточно независим в своих архитектурных решениях. Путем бесконечных поправок, дополнений, уточнений проекта он утверждает собственное решение, тем более что его предложения вполне отвечают вкусам Елизаветы Петровны. Исчезает Земцов, появляется Петр Трезин — метаморфоза, одобренная, а в чем-то и подсказанная императрицей. Преображенский собор — единственная стройка, за которой императрица следит с начала до конца, о ходе же работ ей постоянно докладывает наследник престола, будущий Петр III.
И Елизавета Петровна не ограничивается первым заказом. Вслед за полковым собором она передает в руки Петра Трезина строительство Аничкова дворца, присоединяет к нему Гошпитальную церковь между корпусами Морской и Сухопутной гошпитали. Благоволение императрицы, казалось, открывает перед зодчим широкую дорогу в архитектуре.