Василий Суворов, несомненно, расчетливостью отличался и вполне мог не помогать сыну, как в свое время никто не помогал ему самому овладевать иностранными языками. Тем не менее очередное предание упоминает некоего учителя Суворова, который был у него якобы общим с Иваном Ивановичем Шуваловым, образованнейшим человеком своего времени, основателем Московского университета и Петербургской Академии художеств. Происхождение И.И. Шувалова, его детство, обстоятельства получения образования остаются невыясненными. Очевидно одно — определенная связь между Василием Суворовым и И.И. Шуваловым существовала.
Это с началом фаворитизма Шувалова — он был замечен императрицей Елизаветой Петровной в самом начале 1750-х гг. — Василий Суворов получает назначение прокурором Сената, в 1753 г. чин бригадира, почти сразу генерал-майора и назначение членом Военной коллегии. Спустя пять лет он уже генерал-поручик, Кенигсбергский генерал-губернатор и главнокомандующий русскими войсками на Висле. За всеми этими назначениями легко угадывалась рука Шувалова. Елизавета Петровна больна, далека от дел, а раньше попросту не замечала В.И. Суворова. Может быть, не могла забыть услуг, оказанных ненавистной ей Анне Иоанновне.
Старинное русское оружие. Пистолеты XVIII в.
Петр III постарается по возможности скорее избавиться от шуваловского любимца. В январе 1762 г. Василий Суворов получает назначение Сибирским губернатором в Тобольск, но уклоняется от нового поста, равносильного слишком дальней и многолетней ссылке. Его расчет прост. Под всеми возможными предлогами он задерживается в Петербурге, чтобы принять самое деятельное участие в дворцовом перевороте в пользу Екатерины II. Ему будущая императрица обязана важнейшей операцией — арестом всех находившихся в Ораниенбауме и способных защищать свергнутого Петра III с оружием в руках голштинцев. Наградой В.И. Суворову стал чин премьер-майора Преображенского полка, где полковником числилась сама императрица, и назначение членом Военной коллегии. Судьба сына, особенно в детские годы, не могла не быть связанной с судьбой отца.
Если б я не был военным, я стал бы поэтом.
А.В. Суворов
Имя учителя оставалось неизвестным, как и сам факт его существования не подтверждался. Исследователи гораздо больше значения придавали библиотеке, которая была — должна была быть! — в доме Василия Суворова. Чтобы зачитываться «Сравнительными жизнеописаниями» Плутарха и подражать «Метаморфозам» Овидия, их надо по-настоящему хорошо знать.
Что стоит за этими суворовскими строками — воспоминание о родительском доме или неудачный опыт своей семейной жизни? У Суворова всегда под рукой Юлий Цезарь, Цицерон, Корнелий Непот, Юстин, Ювенал. Он хлопочет о приобретении заинтересовавшего его нового издания Тита Ливия и в разговоре сравнивает Саллюстия с Плинием Старшим. Полководец одинаково дорожит Тацитом, Валерием Максимом, Вергилием и Гелиодором. Разве об отношении к жизни не проще сказать строками Палладия из Александрии:
А в разговоре о женщинах прочесть между прочим строки Лукиана:
Тяжело борясь с недугами, Суворов с детства избегает врачей. В последние годы попросту им не доверяет, обвиняя в двуличии. Но ведь о том же остроумно говорили древние: