Боевое крещение — в битве под Ловчицами 20 октября 1812 г. «Действия партизанами» с Денисом Давыдовым. Битва под Калишем. «...Будучи ж употреблен в самых опаснейших местах, везде отлично исправлял данные препоручения и был при взятии неприятельского генерала по сдаче с двумя батальонами и двумя пушками». Взятие Дрездена и демонстративный отъезд с отстраненным от командования полком Д.В. Давыдовым. Кстати, Алябьев был единственным, кто решился на открытую поддержку командира.
20 января 1814 г. — сражение при Ларотьере: «Был послан в партию, встретил адъютанта фельдмаршала Бертье, посланного с важными бумагами, ударил он на конвой, который был при означенном адъютанте, разбил оной и захватил адъютанта со всеми бумагами». Бертье был начальником штаба наполеоновской армии.
И дальше день за днем сражения: 24 января — при реке Арр, 27-го — у Лаферт-су-Жуар, З0-го — в местечке Монмирай, 23 февраля — кровопролитнейшее сражение под Красным, 13 марта — под Фер-Шампенуазом, где так блестяще показала себя русская конница. «Можно слышать отзыв всех в армии, его знавших, — напишет в июле того же года Соймонов. — Вышел преисправной и храброй офицер... Более полугода не знали мы, жив он или нет».
Боязнь Алябьева за свою судьбу? Москва имела все основания возмутиться «секретным судилищем».
Судьба Алябьева и Шатилова решена и, к сожалению, не в их пользу. Они в Москве более жить не будут.
Из письма В.Л. Пушкина. 1828
По существу, это был поединок, приобретавший месяц от месяца все большую остроту. Государственный совет рассматривал дело — Москва определяла свое отношение к Алябьеву. Весь 1827 г. обе столицы не только слушают алябьевские сочинения в театрах, они живут под впечатлением «Соловья». Первый раз романс был исполнен в Большом театре в январе 1827 г., через считанные дни его уже знают в Туле, Новгороде, Тобольске, Малороссии, самых удаленных уголках страны. 1 декабря того же года Николай I наложит резолюцию на приговоре: «Быть по сему», 20 декабря под овации зала в Большом театре исполнит «Соловья» знаменитый тенор А.О. Бантышев. Один из агентов III Отделения заподозрит в этом злонамеренную манифестацию.
До сих пор остается неустановленной точная датировка романса и легшего в его основу стихотворения А.А. Дельвига. Одно неоспоримо — они возникли в период тюремного заключения композитора. Между объявлением приговора и отправкой осужденных в Сибирь рождаются еще два романса, о чем будет немедленно уведомлен Бенкендорф. Бенкендорф докладывает Николаю: «Ныне отправление их в Сибирь погрузило московскую публику в глубокое уныние. Мне представили из Москвы два изданные на этот случай романса, под заглавием „Разлука с милой“ и „Прощание с соловьем“». Интерес III Отделения к алябьевским произведениям не случаен. Несправедливость приговора воспринимается как продолжение трагедии декабристов. Именно так интерпретирует его в своих записках Н.И. Лорер.
Москва. Вид Театральной площади и Большого театра. 1856 г.
Место ссылки композитора — Тобольск. И первые сложности, не предусмотренные III Отделением. Гостеприимство в отношении ссыльного тобольчан, музыкальные вечера с множеством любителей и — покровительство генерал-губернатора Западной Сибири И.А. Вельяминова. Ветеран войны 1812—1814 гг. и Финляндского похода не только уважительно настроен к Алябьеву, но через три года сделает серьезную попытку помочь ему вернуться в Европейскую Россию. Четыре врача дадут заключение о тяжелом состоянии здоровья композитора и надвигающейся слепоте, что даст основание генерал-губернатору обратиться к Бенкендорфу с просьбой ходатайствовать перед императором. Результат — разрешение на временное лечение ссыльного на Кавказе. В январе 1828 г. Алябьев в сопровождении урядника направляется в Ставрополь.
Новые места и не менее деятельный новый покровитель, младший брат Вельяминова, только что назначенный командующим войсками Кавказской линии и начальником Кавказской области. Алябьев получает здесь свободу передвижения. Со своей стороны начальник Кавказа делает все возможное, чтобы не возвращать Алябьева в Тобольск. Очередное ходатайство перед Петербургом — очередной ответ, переводивший Алябьева в еще более губительный для его здоровья Оренбург. В сентябре 1833 г. А.А. Вельяминов вынужден отправить композитора под караулом казака.