И все же по-настоящему привлекательной для гостей была хозяйка дома на Пречистенке, вторая жена Ивана Петровича, о которой так тепло отзывается Н.М. Карамзин. Высокая, стройная, до глубокой старости сохранившая следы красоты и яркий цвет лица, Екатерина Александровна известна была редкой добротой, но и независимым твердым характером. Сама управляла семейными делами, не допускала никаких долгов, все лишние средства тратила на подарки и — умела дружить с женщинами. Одной из близких ей особ становится Надежда Осиповна, мать поэта. И это была одна из причин знакомства и интереса к Архаровой самого Пушкина.
Потеряв в результате войны пречистенский дом — он полностью сгорел, — лишившись почти сразу после освобождения Москвы мужа и его старшего брата, к которому вся ее семья была очень привязана, Екатерина Александровна переезжает в Петербург, в семью старшей своей дочери — княгини А.И. Васильчиковой. Лето «старая Архарова» обычно проводила в Павловске, где ее в день рождения непременно посещала вдовствующая императрица Мария Федоровна. Столицу на Неве Архарова поражает патриархальностью своих привычек.
Екатерина Александровна до конца жизни ездит в одной и той же карете, на одних и тех же окончательно одряхлевших лошадях, с теми же кучером и форейтором. Дом на Пречистенке всегда был полон родственников и приживалок — Архарова любила считаться самым дальним родством. Многих она привезла с собой в Петербург, постоянно хлопоча об их делах и интересах. На царские обеды, куда ее приглашала императрица Мария Федоровна, Архарова приезжала непременно в том самом костюме, в котором написал ее когда-то на портрете В.Л. Боровиковский, и набирала со стола множество угощений для всех своих домашних вплоть до любимых слуг. Зная эту особенность «старой Архаровой», ей специально готовили подносы с лакомствами. Екатерина Александровна утверждала, что «с царского стола все вкуснее».
В свою очередь, в день своего рождения Екатерина Александровна накрывала поистине царской пышности стол для приезжавших лиц императорской семьи, через которых ей удавалось удовлетворять многочисленные ходатайства тех, кто искал у нее самой покровительства и защиты. Москвичи утверждали, что у «старой Архаровой» было всего три слабости — хорошо и много поесть, целые ночи просиживать за картами и ездить по грибы. Именно ездить: в лесу Екатерина Александровна оставалась сидеть в одноколке, тогда как грибы предоставлялось собирать кучеру. Так бывало и в подмосковном архаровском имении Иславское, неподалеку от нынешней станции Жаворонки, и в расположенном около станции Шарапова Охота поместье Рождественка, иначе Телятьево-Рождественское, где сохранились и выстроенный Архаровыми дом, и церковь, и остатки липового парка с копаными прудами.
П.Д. Сытин называет среди последующих владельцев дома на Пречистенке Бахметьева и князя Гагарина; документы же свидетельствуют о том, что с 1829 г. его владельцем становится Иван Александрович Нарышкин, родственник и будущий посаженный отец Н.Н. Гончаровой на ее свадьбе с поэтом. Но это уже следующая страница непрочитанной Пушкинианы.
В Москве жили — удобно, вольготно, не связывая себя чинным протоколом столичного Петербурга. Но в Москве и переживали ссылку. Отлучение от Петербурга и двора — судьба, постигшая и И.А. Нарышкина. При самых высоких придворных должностях, не менее высоком происхождении и прямом родстве с царствующей фамилией он навлек на себя гнев императора. Не служебными просчетами — со службой всеобщий любезник справлялся легко. Не убеждениями — Иван Александрович не вдавался «в тонкости политики». «Большого шаркуна», как его называли современники, подвела ловкая француженка, владелица модного петербургского магазина. В погоне за парижскими новинками она устроила путь их доставки без уплаты пошлин — через дипломатов и, попавшись на неблаговидном занятии, перечеркнула карьеру своего покровителя. Слабость к прекрасному полу всегда отличала Нарышкина, несмотря на строгий надзор супруги. Семье пришлось переехать в старую столицу.
В книге «Пушкин и его окружение» сказано: «Нарышкин Иван Александрович (19.03.1761—18.01.1841) — оберцеремониймейстер, сенатор, тайный советник, дядя Н.Н. Пушкиной». И дальше упомянуто о его встрече с Пушкиным в московском театре С.В. Карцевой на «открытии французского спектакля», о его присутствии на свадьбе, вероятных встречах с поэтом и во время следующих приездов поэта в Москву. Перечислены члены семьи — жена, три сына, три дочери. Оставалось добавить, что обосновалось многолюдное семейство в бывшем архаровском доме на Пречистенке, 16, и что вся жизнь хозяина дома стала живой московской легендой.