Тимофей Архипыч предсказал прабабке И.А. Нарышкина, что, пока борода его будет храниться в их семье, нарышкинский род не пресечется и не изменит православию. Бороду действительно держали «со всяческим бережением» в особом ящике, на шелковой подушке с крестом. Но при переезде из Петербурга в «Пречистенский дворец» она непонятным образом исчезла. Скорее всего ее сгрызли белые мыши, которых Иван Александрович держал во множестве и которых на время пути надумал поместить в тот же ящик.
Так или иначе, но пророчество юродивого стало сбываться. Бедная Лиза рано умерла, и притом в девичестве. Два сына ушли из жизни бездетными. Единственный внук от третьего сына имел лишь дочерей. Две из них вышли замуж за католиков — французского барона Валуа и австрийского майора Петца, третья сама приняла католичество и ушла в католический монастырь под именем сестры Натальи Нарышкиной.
«Давеча изволил ты сказать, что Москва — это дома, улицы, торги, много разного другого. Тут и спору нет. Только по моему разумению Москва — это люди, каких нигде не сыщешь...» (из письма актрисы Г.Н. Федотовой театральному художнику И.Е. Гриневу).
Петербургский дом его зрелых лет остался жить в «Медном всаднике». Это около него «с подъятой лапой, как живые, стоят два льва сторожевые...»
Московский дом его юности остался незамеченным историками. Об Адмиралтейском проспекте, 12, Пушкин писал в 1833 г. О доме по Никитскому бульвару, 14, на углу Никитских ворот, не мог не знать с самых ранних лет. Тем более, что так любил соседнюю Молчановку и даже видел в ней свою родину.
Этот дворец появился во второй половине XVIII в. как владение князей Лобановых-Ростовских, потомков героев Куликовской битвы Александра и Владимира Константиновичей, во всех поколениях остававшихся живой легендой древней столицы.
Можно ли было забыть князя Ивана Ивановича, отправившегося по приказу царя Алексея Михайловича с посольством к иранскому шаху Аббасу II с неслыханным для Азии подарком — впервые привезенным в эту часть света органом московской работы. И его гордый ответ на вопрос шаха, какие развлечения предпочитает московский царь: некогда государю в игры играть, его дело — о государстве думать.
Или сына князя — Якова Ивановича, стольника при всех трех царствовавших сыновьях Алексея Михайловича. Вот только в 1685 г. не устоял князь Яков Иванович перед искушением попытаться ограбить царскую казну по дороге к Троице, у Красной сосны. Убил двух из везших казну людей, но был схвачен и бит кнутом на глазах у народа в железном подклете. Но почему-то настоящего зла на князя-разбойника Петр I не держал. Позволил ему принять участие в Азовских походах, сделал майором Семеновского полка и всем ставил в пример редкую плодовитость Якова Ивановича: от двух браков имел он ни много ни мало 28 детей.
Родной племянник князя-разбойника и стал хозяином московского дома. Яков Иванович Лобанов-Ростовский младший тоже начал службу в Семеновском полку, тридцати трех лет стал камергером — сказалось покровительство влиятельных родственников: графа Никиты Ивановича Панина и князя Н.В. Репнина. С приходом к власти Павла I последовал чин тайного советника и назначение в Москву наблюдать за делами в московских департаментах и театрах. Особняк у Никитских ворот пришелся при таких назначениях как нельзя более кстати.
С Пушкиным оказывается связанным сын Якова Ивановича — князь Александр Яковлевич. Он познакомился с поэтом сразу после выпуска его из Лицея, встречался в Царском Селе и в Петербурге. Александр Яковлевич задумывает издать сборник стихотворений Пушкина в Париже. Предложение очень льстило самолюбию поэта, но по разным причинам не смогло быть реализовано. Спокойное течение жизни молодого Пушкина было нарушено южной ссылкой. С Лобановыми-Ростовскими ему удалось теперь увидеться только по возвращении из Михайловского. Супругой князя стала урожденная графиня Клеопатра Ильинична Безбородко, подарившая ему семерых сыновей и двух дочерей — они запечатлены вместе с матерью на превосходном портрете В.Л. Боровиковского.
Московский дом у Никитских ворот — что ж, он отошел в область детских воспоминаний поэта.
Ошибка вкралась в написание фамилии. Составитель справочника «Пушкин и его окружение» спутал стоявший на конце слова твердый знак с мягким. Появившийся в результате Огонь-Догановский превратился в молочного брата поручика Киже. Подобной фамилии в природе не существовало, и это было тем важнее, что речь шла о прообразе одного из действующих лиц «Пиковой дамы» — Чекалинского.