Пушкинские строки: «Долговременная опытность заслужила ему доверенность товарищей, а открытый дом, славный повар, ласковость и веселость приобрели уважение публики... Он был человек лет шестидесяти, самой почтенной наружности». Поэт имел в виду потомка польского шляхетского рода Огон-Догановского, перешедшего на русскую службу после взятия Смоленска при царе Алексее Михайловиче.
В отличие от своих далеких предков, первый из которых был пожалован в стольники, современник Пушкина государственной службе предпочитал спокойную жизнь помещика Серпуховского уезда Московской губернии. Вместе с супругой, урожденной Екатериной Николаевной Потемкиной, они держали в Москве открытый дом. Их особняк и сегодня производит впечатление своими размерами и великолепием. Застроенный многоэтажным доходным домом на углу Большой Дмитровки и Камергерского переулка (№9), он относится к числу лучших памятников московской архитектуры конца XVIII в., но упоминается обычно в связи с именем Л.Н. Толстого. В нем находилась первая семейная московская квартира писателя после свадьбы, здесь он работал над «Семейным счастьем».
О. Кипренский. Портрет Александра Пушкина. 1827 г.
Для Пушкина все сложилось иначе. За карточным столом у Василия Семеновича Огон-Догановского поэт проигрывает, уже после официальной помолвки с Н.Н. Гончаровой, огромную для него сумму в 25 тысяч рублей. Иначе и не могло быть. Хозяин дома был профессиональным игроком, и хотя никто никогда не обвинял его впрямую в мошенничестве, зеленый стол составлял основной и неисчерпаемый источник его доходов. Василий Семенович никогда не бывал в проигрыше, тем более что располагал целым штатом помощников. Расплатиться Пушкин был, само собой разумеется, не в состоянии. На часть долга ему пришлось подписать вексель:
«Тысяча восемь сот тридцатого года июля в 3-й день я, нижеподписавшийся 10-го класса Александр Сергеев сын Пушкин, занял у полковника Луки Ильина сына Жемчужникова денег государственными ассигнациями двенадцать тысяч пятьсот рублей, за указанные проценты сроком впредь на два года, то есть: будущего тысяча восемь сот тридцать второго года июня по вышеписанное число, на которое должен всю ту сумму сполна заплатить, а буде чего не заплачу, то волен будет он, господин Жемчужников, просить о взыскании и поступлении по законам. К сему заемному письму 10-го класса Александр Сергеев сын Пушкин руку приложил. № 1196-й. 1830 г. Июля третьего дня сие заемное письмо к определению в Москве публичному нотариусу явлено и в книгу под номером тысячу сто девяносто шестым записано — Нотариус Ратьков».
Отставной полковник Жемчужников был компаньоном «почтенного Чекалинского». Дальше Пушкину оставалось ехать к отцу для выяснения своего и без того нелегкого материального положения.
Респектабельный хозяин дома — и не менее респектабельный его компаньон. Л.И. Жемчужников как нельзя лучше вписался в высший московский свет. Гвардейский полковник, помещик Боровского и Медынского уездов, член Петербургского Английского собрания, женатый на красавице неаполитанке графине де Морелл и, титул и происхождение которой, впрочем, вызывали у современников серьезные сомнения. Играл Жемчужников ежедневно и из игры черпал средства для жизни и обогащения. Поэт же был за зеленым сукном всего лишь любителем — азартным и неумелым.
Так или иначе, долг существовал и доставлял немало неприятностей. Уже после свадьбы Пушкин вынужден приехать специально для его урегулирования в Москву. С мая 1831 г. он жил с женой в Петербурге, надеясь на благополучную оплату долга при посредстве московских друзей. Седьмого октября Пушкин напишет П.В. Нащокину: «Прошу тебя в последний раз войти с ними в сношение и предложить им твои готовые 15 т., а остальные 5 я заплачу в течение 3 месяцев». Через три недели возможность личного объяснения с кредиторами появится у самого поэта: «Видел я Жемчужникова. Они согласились взять с меня 5000 векселем, а 15 000 получить тотчас. Как же мы сие сделаем? Не приехать ли мне самому в Москву?» В результате 6—22 декабря 1831 г. Пушкин проводит в Москве.
И все равно расплатиться в оговоренный срок Пушкин не смог. Росла семья, росли расходы. К старым долгам неумолимо прибавлялись все новые и новые. Жемчужниковский вексель продолжал тяготеть над Пушкиным до последнего дня жизни. Его погасила только опека 11 мая 1837 г., когда сумма векселя с указанными процентами достигла 6389 рублей. В.С. Огон-Догановского не стало ровно через год — в мае 1838 г.