Н. Чистяков. Великая княгиня Софья Витовтовна на свадебном пиру
Только хватало Софье Витовтовне и настоящего мужества, стойкости, умения переносить любые невзгоды, а с чем не приходилось княгине в жизни сталкиваться. Год за годом возвращалась на московские земли чума, горели от страшной засухи леса и поля, гибли звери, птицы, рыба, бушевал голод, не оставляли в покое татары.
Занеглименье, где располагалось обок Елизарова двора село Ваганьково, оставалось самой опасной загородной землей. Отсюда чаще всего двигались на Кремль вражеские отряды. В 1439 г. изгнанный из Золотой Орды и засевший в Казани хан Уллу-Мухамед подходит к Москве. Решающее сражение развертывается на окраине Ваганькова и нынешней Арбатской площади. Попытка Василия Темного выступить через несколько лет против казанского хана оказалась неудачной.
Попадает великий князь в плен, освобождается за непомерно большой выкуп, а по возвращении в Москву находит лишь развалины своего кремлевского терема. Город пострадал от жестокого землетрясения — «труса», и Василию Васильевичу пришлось поселиться на Елизаровом дворе. Это было в 1445 г.
Годом позже победу над московским князем одержали его двоюродные братья — Юрьевичи. Василий II был захвачен в Троице-Сергиевом монастыре и ослеплен, 75-летняя Софья Витовтовна сослана в Чухлому.
Только не сломили старую княгиню неудачи. Вскоре вместе со всей своей семьей добирается она до Москвы и за отсутствием сына сама организует защиту столицы от подступившего к ее стенам татарского царевича Мазовши. И не было ли заслуги Софьи Витовтовны в том, что Мазовша предпочел почти сразу уйти, так что приход его к Москве так и остался в истории под названием «скорой татарщины»?
Сына, великого князя, Софья Витовтовна позвала в столицу лишь тогда, когда миновала всякая опасность: жалела Василия да, видно, не слишком и доверяла его воинским способностям. К тому времени Елизаров двор уже составлял ее собственность, и завещала его княгиня своему любимому младшему внуку.
Крутой, неуемный нрав Софьи Витовтовны не вносил мира и в ее собственную семью. Почти все свои немалые богатства передает она любимцу в обход старших внуков, и это повод для бесконечных распрей и обид. Может, угадывала старая княгиня в подростке те черты, которых так не хватало Василию Темному, — удачливость в бою и открытый нрав. Это о нем, Юрии Васильевиче Меньшом Дмитровском, напишет летописец, что «татары самого имени его трепетаху». Это он вместе с братом Андреем одержал в 1468 г. полную победу над казанским ханом, а спустя 4 года не дал другому хану — Ахмету перейти Оку около Алексина. В духовной Софьи Витовтовны, после перечисления сел, казны, рухляди и двора в Кремле, так и говорилось: «А за городом дала есмь ему Елизаровский двор и со всем, что к нему потягло (относится)».
Но умер Юрий Васильевич Меньшой молодым, женат не был, а в духовной отказал Елизаров двор великому князю: «А что мое место Ваганково да двор на Ваганкове месте, что мя благословила баба моя, великая княгиня, а то место и двор господину моему великому князю», иначе говоря, Ивану III Васильевичу.
Иван III почти на 30 лет переживет младшего брата. При нем у Ваганькова будет уже числиться «Государев двор», обозначавшийся для большей точности местоположения — «на Козьей бороде», или броде, как полагают некоторые историки. Былой Елизаров двор занимал место позднейшего Пашкова дома, село Ваганьково — место новых зданий Государственной республиканской библиотеки. Но вот насколько ценилось и ценилось ли вообще оно?
Известно, что Иван III дал волю своему зодчему Алевизу Ламберти де Монтаньяна, долгое время называвшемуся в документах Алевизом Новым, строить не только в Кремле, вокруг которого возводились в то время кирпичные стены, но и в посадах. Фряжский — итальянский мастер при нем и при его сыне Василии III возвел 11 каменных церквей. Была среди них и церковь Благовещения на Ваганькове, одноименную предшественницу которой, по утверждению летописца, разобрали за ветхостью в 1514 г.
Великий князь Иван III Васильевич (1440-1505 гг.). Миниатюра из «Титулярника» 1672 г.