Перестройка кремлевских соборов опередила перестройку башен и стен. Успенский собор, сооруженный из белого камня еще в 1326 г., спустя 150 лет пришел, по свидетельству летописца, в полную ветхость и держался подпорками из бревен. Князь Иван III решает построить новый собор. Князя поддерживает митрополит Филарет. Но средств у обоих недостаточно, приходится прибегать к исключительным мерам. Митрополит облагает специальным налогом все монастыри, и церковнослужителей, мирян призывают к добровольным пожертвованиям. Уже спустя несколько месяцев нужные средства удается собрать и объявить, по существовавшему в Москве порядку, торги на строительный подряд. Выигрывал тот, кто предлагал самую низкую цену. На этот раз это были Иван Кривцов и Мышкин, наблюдать же за работой поручалось Ивану Голове и Василию Ермолину. Однако у Ермолина вскоре произошла «пря» — ссора с Головой, и он отстранился от участия в строительстве.
Особенно широких возможностей у строителей собора не было. Поддержанный митрополитом, московский князь хотел видеть в Кремле повторение прославленного и высокочтимого Успенского собора во Владимире, только непременно больших размеров: план нового собора увеличивался по сравнению с владимирским на 3 метра и в длину, и в ширину. Это должен был быть наглядный символ преемственности власти могущественных владимиро-суздальских князей. Расцвет и сила города Владимира относились к домонгольской поре, но и в последующее время великие князья продолжали, по традиции, венчаться на княжение в нем же. Владимир представлялся им прямым наследником Киева, символом единой Руси.
И снова характерный московский прием, вскоре повторившийся при перестройке кремлевских стен: старый собор решено было не разбирать — постройка велась вокруг него. На месте будущего алтаря воздвигли временную деревянную церковку, в которой происходит торжественное венчание Ивана III с византийской принцессой Зоей-Софьей Палеолог. Старые стены разобрали только тогда, когда новые поднялись в рост человека.
К маю 1474 г. собор возведен был до сводов, но неожиданно рухнули вся северная стена, половина западной и опорные столпы. Несомненно, правы эксперты из числа русских строителей, признавшие применявшуюся известь «неклеевитой» — недостаточно вязкой. Верно и то, что в роковую для собора ночь Москва пережила стихийное бедствие — землетрясение: «трус во граде Москве... и храмы все потрясашася, яко земля поколебатися».
Так или иначе, только эксперты из числа славившихся своим строительным мастерством псковичей уклонились от предложенной им перестройки собора. Направленному к венецианскому дожу послу Семену Толбузину было поручено найти опытного строителя в Италии, как указывали документы, мастера «камнесечной хитрости». Выбор посла пал на широко известного архитектора и инженера из Болоньи Аристотеля Фиораванти. Итальянскому специалисту было предложено жалованье по 10 рублей, или иначе — по 2 фунта серебра в месяц. Таких трат не мог себе позволить ни один из европейских государей, тем более итальянских. Архитектор незамедлительно пускается в путь, захватив сына Андрея и помощника — «паробка Петрушку», как называют его документы. Западноевропейская слава Фиораванти достигла к тому времени своего зенита. В марте 1475 г. он приехал в Москву.
Уроженец Болоньи, сын архитектора Родольфо Фиораванти, Аристотель еще подростком начал помогать отцу в строительстве Палаццо Коммунале. После смерти Родольфо он продолжит работу под руководством своего дяди Бартоломее. Но юношу явно больше всего привлекает собственно строительное дело, искусство инженерии.
Сначала Аристотель помогает прославленному зодчему итальянского Возрождения Альберти в составлении плана перестройки Рима и вместе с ним участвует в раскопках античных памятников. Но, начиная с 1455 г., он совершает ряд настоящих инженерных чудес — передвигает в Болонье колокольню Святого Марка, в городе Ченто выпрямляет покосившуюся колокольню, в Павии восстанавливает арки древнего моста, проектирует и проводит Пармский канал. И это, не считая участия в постройке Госпиталя в Милане, починки и сооружения крепостных зданий в замках Миланского герцогства, наконец, создания проекта и модели Палаццо дель Подеста в Болонье, которое было построено уже после отъезда зодчего в Московское государство. Некоторые историки предполагают, что Фиораванти участвовал в планировке и Московского Кремля.