Своеобразный исторический памятник представляет даже большая люстра в среднем нефе — проходе собора. Если все остальные люстры Успенского собора выполнены в XVI в., то эта отлита после Отечественной войны 1812 г. из отнятого казаками у наполеоновских солдат награбленного серебра.
Но посвящать все свое время строительству Успенского собора Аристотель Фиораванти не мог. Великий князь одновременно занимает его «пушечным и колокольным литьем», «денежным делом». С новой артиллерией Аристотель отправляется в походы под Казань, в Тверь и Новгород Великий, где предварительно строит через Волхов, под Городищем, мост на судах, по которому могут пройти московские войска. Он может себе позволить такие длительные отлучки не только потому, что строительный сезон был очень коротким, но и потому что имел «верного» — надежного руководителя строительства, которым оказался Иван Голова.
Известно, что сразу после Куликовской битвы пришел на службу к московскому князю грек Степан Васильевич. Одни называли его князем, другие — владельцем Балаклавы и Мангупы. Во всяком случае располагал «нововыезжий грек» большими средствами и сразу занял при великом князе видное место. Носил Степан Васильевич прозвище Ховра. Его сын — Григорий Степанович Ховра известен был тем, что построил в Симоновом монастыре каменную соборную церковь Успения, одну из самых больших в Москве после кремлевских соборов. Строительство закончилось в 1405 г., и тогда же монастырь стал семейной усыпальницей Ховриных.
Но, несмотря на безусловное мастерство Аристотеля Фиораванти, как и других оказывавшихся в Москве итальянских мастеров, великий князь не собирался отказываться от местных строителей. Псковичей, не пожелавших перестраивать Успенский собор, ждет другой заказ — на возведение Благовещенского собора. Он должен был стать придворной церковью великого князя, поэтому соединялся сенями с его дворцом, стоявшим на месте нынешнего Большого Кремлевского. Отсюда летописное название Благовещенской церкви — «на царских сенях», «на великого князя дворе». Обычно настоятели собора становились духовниками московских государей, как известный протопоп Сильвестр при Иване Грозном или деятельно поддерживавший все начинания молодого Петра I протопоп Петр Васильев.
Выстроен был Благовещенский собор в течение 1484—1489 гг. В первоначальном своем виде он представлял собой по форме куб с тремя главами, поднятый на высокий подклет — цокольный этаж. Со всех сторон его окружала открытая терраса — гульбище. Но в XVI в. гульбище было перекрыто сводами, а в 1563—1566 гг. к имевшимся куполам прибавилось еще два. В ознаменование Полоцкой победы московского войска на сводах гульбища появились четыре одноглавые церковки. Наконец, после 1572 г. собор приобрел со стороны Москвы-реки новое крыльцо. Эта необходимость была вызвана четвертым браком Ивана Грозного. Церковь разрешала только три брака каждому человеку, и поэтому царь лишался права присутствовать на богослужении в церкви. Он должен был выстаивать службу на Грозненском, как его стали называть, крыльце. Между прочим, заботами Ивана Грозного собор приобрел свой необыкновенный желтовато-красный, из агатовидной яшмы, пол. Пол был вывезен царем из собора в Ростове.
Построенный псковичами Благовещенский собор сменил ранее существовавшую на том же месте соименную церковь. По свидетельству летописи, та, древняя, церковь была расписана в 1405 г. мастерами «Феофаном иконником Гречином, да Прохором старцем с Городца, да чернецом Андреем Рублевым» — первое упоминание имени великого художника. Фрески эти при перестройке погибли, зато сохранились созданные теми же иконописцами иконы в иконостасе.
Благовещенский собор Московского Кремля
Все три художника замечательны своим мастерством. Феофан Грек приехал в Москву не позднее 1395 г. уже прославленным иконописцем. До этого ему пришлось работать в Константинополе, Галате, Каффе, Халкидоне. В 1378 г. он расписал церковь Спас Преображения на Ильине в Новгороде. «Философ зело хитрый», по выражению современника, Феофан поражал зрителей не только своей фантазией, бурным темпераментом живописца, но и умением рассуждать об искусстве, разговорами о мастерстве, которые вел во время работы. На одной из современных книжных миниатюр он так и изображен пишущим фреску в окружении толпы людей. Художник и сам владел в совершенстве искусством книжной миниатюры. Влияние его на молодого Андрея Рублева было очень велико.