Большая часть этих строений вошла в сооружения последующих столетий. Запечатленная на чертеже известного московского архитектора XVIII в. Д.В. Ухтомского Набережная палата в середине того же столетия была включена в здание дворца, а при очередной перестройке составила часть юго-восточного угла нынешнего Большого Кремлевского дворца. Упоминаемые летописью палаты и погреба послужили основанием для возведенных в XVII в. теремов. Так что из всего ансамбля XV—XVI столетий до наших дней дошла одна Грановитая палата.
Зодчие Марко Руффо и присоединившийся к нему Петр Солярио, под руководством которых велось строительство, находят способ и в новом для Москвы дворцовом типе помещений найти единый сплав черт итальянского Возрождения и русской архитектуры. Грановитая палата (1487—1491) задумана как тронный парадный зал для церемоний государственной важности, празднеств, приемов иностранных послов. Архитекторы используют тип так называемых гридниц, известных еще со времен Киевской Руси. Но скорее всего прямым прообразом их решения послужила только что законченная Василием Ермолиным трапезная Троице-Сергиева монастыря.
Главный фасад Грановитой палаты обращен на Соборную площадь, но с этой стороны нет парадного входа. Строители подчеркивают нижний, цокольный, этаж квадрами белого камня, небольшими заглубленными окнами. На нем поднимаются два верхних этажа (в действительности — два света одного зала), облицованных стесанными на четыре грани камнями, отчего палата и получила свое название.
Первоначально верхние этажи имели небольшие двойные итальянского типа окна, и венчала здание высокая четырехскатная вызолоченная крыша. Парадный вход — Красное крыльцо с торжественными маршами лестниц, на площадках которых стояли каменные изваяния львов, разворачивалось к Москве-реке. Отсюда открывался редкий по красоте вид на Замоскворечье.
После пожара 1682 г. фасад палаты был перестроен зодчим Осипом Старцевым, который, в соответствии со вкусами XVII в., вводит обрамление окон колонками на кронштейнах. По замыслу первых строителей, за крыльцом шли ведшие непосредственно в Грановитую палату Святые сени.
Посетивший Москву в XVII в. антиохийский путешественник Павел Алеппский писал, что «столовые в этой стране, которые называют палатами, бывают четырехугольные. С одним только столбом посередине, будет ли строение из камня или из Строганова дерева». Именно эту конструкцию имеет и расположенный на втором этаже здания центральный зал Грановитой палаты, ставший в свою очередь прототипом для многих позднейших по времени русских трапезных. Перекрытый крестовыми сводами, он имеет один опорный столб в центре при общей площади палаты в 495 квадратных метров и высоте, достигающей 9 метров в верхней точке свода.
К моменту своего завершения это был самый большой зал Москвы. Здесь происходят торжественные приемы послов — Московское государство поддерживало дипломатические отношения с Данией, Германией, Венгрией, Венецианской республикой, Турцией, Персией. Иван Грозный отмечает в Грановитой палате взятие Казани (1552). В 1653 г. Земский собор принимает здесь решение о воссоединении Украины с Россией. Петр I празднует в стенах палаты Полтавскую победу (1709) и Ништадтский мир (1721).
Сегодня от первоначального внутреннего вида Грановитой палаты сохранилось немного. Это восстановленная по фрагментам в 1968 г. резьба центрального столба, резной портал, оказавшийся в результате перестроек внутри Святых сеней. Некоторые историки искусства связывают и обрамления окон, и самый портал с именем зодчего Алевиза Нового. Два покрытых резьбой вызолоченных портала, обрамляющих в Святых сенях ложные двери, выполнены в 1840-х гг. и представляют повторение древних прототипов.
Грановитая палата. 1487-1491 гг. Архитекторы Марко Руффо и Петр Солярио. Задумана как тронный парадный зал для церемоний государственной важности, празднеств, приемов иностранных послов
При сыне Ивана Грозного, царе Федоре Иоанновиче, стены Грановитой палаты были украшены «бытейным» письмом на аллегорические сюжеты, утверждавшие идею незыблемости царской власти. В простенках находились условно-портретные изображения московских князей вплоть до Ивана Грозного, восседающего на престоле царя Федора и стоящего около него Бориса Годунова. Переписанная иконописцами под руководством Симона Ушакова во второй половине XVII в., эта стенопись в начале XVIII в., по-видимому, была забелена, а в 1812 г. и вовсе выгорела.
До наших дней дошли фрески 1881 г., выполненные палехскими мастерами во главе с братьями Белоусовыми. К XIX в. относятся и имитирующие XII столетие люстры. В допетровское время одним из украшений палаты служил, как, впрочем, и во многих боярских домах Москвы, любимый русский инструмент XVII в. — многорегистровый орган. Торжественные застолья обязательно сопровождались исполнением музыкальных номеров органистами, инструменталистами-духовиками, подчас целыми инструментальными ансамблями и обязательно хором певчих.