Один из самых тяжелых для Московского государства — 1571 г. Голод. Моровая язва. Чума. Нашествие на Москву Девлет-Гирея. Погибшие в огне Занеглименье, Китай-город, частью Кремль. Перемены с опричниной: казнь главнокомандующего опричным войском — брата незадолго перед тем скончавшейся царицы Марьи Темрюковны — Момстрюка, в крещении Михаила Черкасского, и других начальников. Начало войны со Швецией. И наперекор судьбе пышнейший выбор царской невесты. На суд Грозного в Александрову слободу было привезено полторы тысячи девиц.
Правда, выбор царской невесты состоялся загодя. Свахи — жена Малюты Скуратова и дочь царского любимца, будущая царица Мария Григорьевна Годунова, урожденная Скуратова. Дружки — сам Малюта и его зять Борис Годунов. Все вместе сумели они убедить Грозного жениться на их родственнице Марфе Собакиной.
Заодно, для полноты торжества, Грозный решает женить наследника и нескольких царедворцев. Царевичу предназначается Евдокия Сабурова, тоже из рода Годуновых. Судьба оказывается неблагосклонной к обеим новобрачным. Марфа Собакина умирает через несколько дней после венчания, Евдокия Сабурова через несколько месяцев ссылается свекром в монастырь. Ей предстояло провести почти полвека в стенах московского Ивановского, что в Старых садех (садах), у Солянки, монастыря.
В том же монастыре окажется и вторая, насильно постриженная, супруга царевича Ивана Ивановича — Прасковья Михайловна из рода Соловых. Грозный сам выбрал ее для сына, сам и сослал сначала на Белоозеро, где ее насильственно постригли в монахини, позже во Владимир. Прожила царевна Прасковья так же долго, как ее предшественница, умерла с ней в один год, так же была впоследствии похоронена в Вознесенском монастыре Кремля — усыпальнице великих княгинь и цариц.
Третья жена досталась царевичу, когда Грозный взял во дворец Марию Нагую. Теремный век Елены Шереметьевой стал еще более коротким. Часть современников видела в ней причину гнева Грозного и его ссоры с сыном. Впрочем, летописцы молчали или ограничивались простым упоминанием о смерти царевича в Александровой слободе, как оно было написано и на могильной его плите.
Исключение составляли псковичи. Это автор Псковской летописи один решился написать: «Глаголют нецыи (некоторые), яко сына своего царевича Ивана того ради остием (острым концом посоха) поколол, что ему учал (начал) говорить о выручении града Пскова». Будто просил отца направить его во главе русского войска в помощь осажденному польским королем Стефаном Баторием Пскову. В историю с невесткой и гневом на нее поверить трудно — слишком мало придавали значения и отец, и сын появлявшимся в их жизни женщинам. Полководческие же мечты 27-летнего царевича понятны. Он до конца своих дней помнил, что считался с 1568 г. претендентом на польскую корону. В 25 лет попытался утвердить себя хоть бы в книжной премудрости — написал «Житие святого Антония», плохую переделку сочинения старца Ионы. И только честолюбие сына могло вызвать безудержный гнев самодержца.
19 ноября 1581 г. — ранение сына. И очередной взрыв отчаянного страха. В православии нет большего греха, чем детоубийство. Грозный, как покаяние в содеянном, признал невинно убиенными всех жертв опричнины, приказал немедленно составить синодик — список с именами казненных и начать их поминать «с сокрушением». Хотел отказаться от престола. И пытался сохранить жизнь царевичу. Врачи, знахари, ведуны, колдуньи — все советы исполнялись, и ничто не могло помочь. Даже самое последнее средство — сырое тесто, которым обкладывалось тело раненого. Есть в нем жизненные силы, тесто станет подниматься, а вместе с ним и больной, опадет — надеяться не на что. Тесто опало. Через несколько дней царевича не стало.
За телом сына пошел Грозный из Александровой слободы, где случилась беда, к Троице, где доверил свою страшную тайну трем монахам — «плакал и рыдал» и «призвал к себе келаря старца Евстафия да старца Варсонофия Иоакимова, да тут же духовник стоял его архимандрит Феодосии, только трое их...». Евстафий, в миру Евфимий Дмитриевич Головкин, 30 лет управлял хозяйством Троице-Сергиева монастыря и к тому же оставил по себе память как талантливый иконописец. В лавре хранятся написанные им икона Сергия Радонежского и складень «Явление Богоматери Сергию». После смерти царя Федора Иоанновича — и его пережил старец — состоял Евстафий членом Земской думы, избравшей на царство Бориса Годунова. Корень Грозного прервался, окончательно истребило его убийство царевича Дмитрия. Сына Елены Глинской не стало, как и сына Соломонии Сабуровой: законного царя, как и легендарного Кудеяра-атамана.