Последняя страница истории «кизилбашския земли живописца» была дописана. Оставалось добавить, что понадобилось несколько человек и около десятка учреждений, чтобы передать функции и обязанности одного Ивана Салтанова. И в них, их деятельности, почти без остатка растворилось когда-то столь хорошо известное москвичам и ценимое ими имя.
МУЗЫКАНТЫ СЛУЧАЛИСЬ РАЗНЫЕ
Посольство готовилось в путь многолюдное и торжественное. В который раз московский государь отправлял послов в Персию с заманчивыми предложениями и богатейшими подарками. Предложения выслушивались, подарки принимались — шах и сам не оставался в долгу, — но договора, к которому стремились москвичи, по-прежнему не было. Теперь окольничий Ф.Я. Милославский вез шаху Аббасу II, среди других подношений «для соблазну», и вовсе необыкновенную вещь — орган. И не какой-нибудь маленький, портативный, а настоящий, большой, с редкой тщательностью и искусством сделанный инструмент. Описание имущества посольства позволяет судить хотя бы о его виде:
«...Органы большие в дереве черном немецком с резью (резьбой), о трех голосах, четвертый голос заводной, самоигральной; а в них 18 ящиков, а на ящиках и на органах 38 травок позолоченных. У двух затворов 4 петли позолочены. 2 замка медные позолоченные. Наперед и органов больших и середних и меньших 27 труб оловянных; около труб 2 решетки резные вызолочены; по сторонам органа 2 крыла резные вызолочены; под органами 2 девки стоячие деревянные резные вызолочены... Поверх органов часы боевые (с боем), с лица доска золочена (циферблат), указ (стрелки) посеребрен. Поверху часов яблоко медное, половина позолочена...»
Идея подарка принадлежала самому Алексею Михайловичу. Но главное осложнение заключалось не в условиях отправки, хотя везти инструмент можно было только в разобранном виде и на особой барже — путь посольства на столицу Персии Исфагань лежал по Москве-реке, Оке, Волге и Каспию. Все упиралось в мастера, который должен был его сопровождать, чтобы на месте собрать и «действие показать». По случаю особенной ответственности дела московскому царю приходилось поступиться лучшим из своих мастеров, к тому же отличным музыкантом, Симоном Гутовским. Правда, Алексей Михайлович беспокоится, не будет ли из-за его отъезда задержка в «строении» других инструментов — как-никак путь в одну только сторону занимал целый год.
Документы не оставляли ни малейших сомнений: орган «построен» был именно в Москве, в мастерской, которая располагалась в Кремле, на склоне обращенного к реке холма. Она имела много мастеров и была завалена заказами. «Строились» здесь и органы, и клавесины для царского обихода — каждому из царских детей клавесины, например, делались по возрасту: от самых маленьких, полуигрушечных, до обычных инструментов. Делались они и для заказчиков со стороны. Нередко служили особо ценными царскими подарками.
Алексей Михайлович. Гравюра Н. Лармессена. До 1676 г.
Царевна Софья заказала для своего любимца Василия Голицына сложнейшее по конструкции бюро-«кабинет», в одном крыле которого помещался маленький клавесин, в другом — такой же орган. Но здесь шла речь уже не о занятиях музыкой, о моде.
Успех посольства Ф.Я. Милославского, который вез московский орган, превзошел все ожидания. Осенью 1664 г., через два с лишним года после выезда из Москвы, оно возвращается с полной победой: шах Аббас разрешил русским купцам беспошлинно торговать на всех подчиненных ему землях. Какую роль сыграл в этом решении орган? Вероятно, немалую, если шах просил ему немедленно прислать второй такой же инструмент. Больше того, Аббас готов был заплатить за него любую цену. Алексей Михайлович тут же распорядился начать «строить» новый орган, на этот раз на 500 труб и 12 голосов — регистров. Шах не удовлетворился и этим. Спустя несколько лет персидские послы разыскивали в Москве для покупки частным порядком еще один орган.
Был ли московский орган первым в азиатских странах? Вполне возможно. И во всяком случае он принес московской мастерской огромную славу на Востоке. В ожидании посольства московского царя, бухарский хан, в нарушение принятого дипломатического этикета, заранее заказывает себе подарок: ему нужен орган и органист. В 1675 г. русские послы увозят в Среднюю Азию и инструмент, и «игреца». На этот раз выбор пал на «Кормового двора подключника» Федора Текутьева.