Иногда бывает, в особенности на свадебных пирах, что при возглашении здоровья гости за ужином перебьют всю посуду, а сами пойдут вприсядку; но это нисколько не ставится им в конфузию, напротив, вменяется в доброжелательство к хозяину и означает, что они довольны угощением. Свадьбы совершаются большею частию по выбору родителей, которые руководствуются в этом случае расчетами по торговле, и молодая купеческая дочка в Москве редко осмеливается мечтать о своем суженом, если он ей не назначен волею родителя.
Вы видели купца в его семействе, в театре и на прогулке, теперь ступайте за ним в Ряды и Гостиный двор. Там все его чувства занимает одна мысль: продать товар лицом и взять за него столько прибыли, сколько это будет возможно. Я часто любил шататься по Рядам без цели, от скуки, – признается Вистенгоф, – купцы, бывало, так привыкли, что я ничего не покупал, а только ротозейничал, что мне никто не кричал: пожалуйте-с, почтеннейший господин, что покупаете-с? Но зато я любовался, как они досаждали своим криком другим. Впрочем, я не соглашусь, чтоб подобное обыкновение приглашать было совершенно не нужное, если бы оно не делалось прямо в ухо, иногда даже как будто с намерением надоедать.
Часто придешь в город и во множестве покупок забудешь необходимую вещь, но вдруг услышишь номенклатуру предметов: булавки, шпильки, иголки, помада, духи, вакса, сахар, чай, обстоятельные лакейские шинели, фундаментальные шляпы, солидные браслеты, нарядные сапоги, сентиментальные колечки, помочи (подтяжки), перчатки, восхитительная кисея, презентабельные ленты, субтильные хомуты, интересное пике, немецкие платки, бор де суа (шелковые чулки), бархат венецианский, разные авантажные галантерейные вещи, сыр голландский, мыло казанское и в заключение: пожалуйте-с, почтенный, у нас покупали. Смотришь, иногда в поименованных предметах попадется вещь, о которой совсем забыл, но которая необходима. Эти приглашения, повторяю, были бы очень терпимы, если бы производились не таким часто раздирающим душу, пронзительным голосом.
Я замечал, что нигде не кричат с таким диким самоотверженьем, как в шляпном ряду, там прохожего иногда тащат насильно в лавку. Всех скромнее – в ножевой линии; тут хотя и закликают, но человечески; потому что купцы часто засматриваются на хорошеньких женщин, беспрестанно роющихся и отыскивающих что-нибудь в маленьких шкапчиках [1] .
В то время, когда в Рядах происходят описанные мною объявления продающихся товаров (эти объявления часто заглушаются криком еще более неистовым), вдруг неожиданно пролетит мимо вас, как угорелый, верзила с большим лотком на голове и отрывисто прокричит что-то во все горло. Я сколько ни бился, никак не мог разобрать, что эти люди кричат, – а какой товар покрыт сальною тряпкою, то отгадать не было никакой возможности. Наконец я решился становить одного из верзил; «что ты продаешь?» – спросил я его; он что-то прокричал скорее обыкновенного и побежал своею дорогою; от купцов уже узнал я, что это – ноги бараньи или свежая баранина, разносимая для их завтрака. Но кроме крика купцов, если что делает путешествие по Рядам несносным, это шалости мальчиков, находящихся при лавках, которые беспрестанно возятся средь дороги, так что того гляди, собьют вас с ног, и множество нищих, решительно мешающих рассчитываться; сверх того удивительное неудобство для ходьбы представляет худо вымощенный пол в самых Рядах, где камни часто бывают разделены большими ямами, так что если немного зазеваешься, то легко можно свихнуть себе ногу; темнота, существующая во всех внутренних Рядах, почти лишает возможности различать цвета, в особенности когда купец умышленно старается вам заслонить свет для того, чтоб в тени товар его, как и многие вещи на свете, имел больше эффекта.
Порядочный купец вас не обочтет, не обмеряет и не обманет ценою; беспорядочный же – только развесьте уши, так обкарнает и продаст такой сентиментальный товар, что вы и дома не скажетесь.
Проторговавшийся каким-нибудь случаем купец убежищем для всего рассеяния от тяжелых горестей здешней жизни, обыкновенно избирает Марьину рощу, где он уже с неистовством предается музыке, пению и поглощению разного рода дешевых горячительных напитков.
[1] Вот что рассказывает купец о балете своему шурину, который приехал в Москву по делам из Симбирска и остановился у него погостить.