15
15* Шишимора – вор, плут, обманщик, мошенник; невзрачный человек, сморчок.
16
16* Будочник – в XVIII-XIX вв. полицейский, следивший за порядком (благочинием и чистотой) на улице, постоянно находившийся в специальном домике – будке. В 1862 г. заменен городовым.
17
17* Кубарь – детская игрушка в виде шара с ножкой, на которой он вращается; волчок.
18
1*. Ванька – по словарю Даля, в Москве и Петербурге так называется «зимний легковой извозчик на крестьянской лошаденке и с плохой упряжкой, который не стоит на бирже, а стережет ездоков по улицам; ему противоположен биржевой извозчик, из коих лучшие, щеголи, называются ухарскими лихачами». Извозчик-ванька вошел в народную поговорку: «На лихом извозчике далеко не уедешь, а на ваньке – хоть в Питер ступай». По поводу происхождения наименования извозчиков «ваньками» М.Н. Загоскин в своей книге «Москва и москвичи» (написанной в начале 1840-х гг.) говорит следующее: «Почему все дешевые извозчики, которые появляются в Москве зимою, а исчезают летом, называются ваньками? Неужели потому, что первый крестьянин, который задумал покинуть зимою свою деревню и приехать в Москву извозничать, назывался Иваном?.. Или не потому ли, что крестьяне вообще любят это имя и что почти всегда из трех мужиков, взятых наудачу, один называется Иваном?» (Собр. соч. М.Н. Загоскина. П., 1901. T. VIII. С. 3). В 40-х гг. в Москве по зимам появлялось до 12 000 извозчиков. Средняя цена извозчика на день была: простые дрожки 5 руб., пролетки 10 руб. ассигнациями. А в один конец за двугривенный-пятиалтынный ванька вез «через всю Москву» (В. Винистенгоф. Очерки московской жизни. М., 1842. С. 176-177).
19
2*. Казенная мера – мера роста, установленная при приеме в солдаты.
20
3*. Лабиринт московских улиц, переулков и тупиков, носивших одни и те же названия, сбивавших с толку людей, плохо знавших Москву, отразился в московском уличном фольклоре в следующем шуточнопутаном адресе: «За Яузой на Арбате, на Воронцовом Поле, близи Вшивой горки на Петровке, не доходя Покровки. За Серпуховскими воротами, позади Якиманской, не доходя Мещанской, в Кожевниках, прошедши Котельников, в Кисловке под Девичьи, в Гончарах на Трех горах, в самых Пушкарях, на Лубянке, на самой Полянке» – т.е. нигде (Москва в родной поэзии. Сборн. под ред. С.И. Пономарева. П., 1880. С. 249).
21
4*. Живейный извозчик, или живейник, – легковой извозчик на дрожках или пролетке в отличие от ломового.
22
5*. Калиберы (их называли еще гитарами) представляли собою «нечто вроде беговых дрожек с козлами для кучера и спинкою сзади, а с боков были устроены небольшие подножки с широкими отводами около колес. Таким образом, сидеть надо было или верхом, как на беговых дрожках, или же, если ехали двое, садиться спиною друг к другу; в обоих случаях надо было крепко держаться, чтобы не вывалиться из экипажа при толчках и на поворотах» (Исторический очерк средств сообщения в Москве. – Справочная книжка Г.Ж.Д. М., 1901. С. 29). Кал иберы окончательно исчезли в 1860-х гг., когда все московские экипажные мастерские получили предписание от полиции не вырабатывать более новых калибров, а старых не чинить (И.А. Слонов. Из жизни торговой Москвы. М., 1914. С. 49).
23
6*. Droschki и iswostchik – дрожки и извозчик в той транскрипции, как записывали эти слова иностранцы-путешественники. Французы к слову iswoslchik обычно делали пояснение: cocher de fiacre (кучер фиакра).
24
7*. К концу 1840-х гг. относятся первые попытки организовать общественную перевозку в многоместных экипажах. Ряд частных предпринимателей стал пускать по главным улицам города большие, тяжелые линейки, запряженные тройкою или четвернею лошадей. Маршруты линеек были: от Лубянской площади на Смоленский рынок, к Покровскому мосту, к Рогожской и Тверской заставам, а летом – в Петровский парк, Сокольники и Останкино. В каждой линейке помещалось 10 пассажиров (Справочная книжка Г.Ж.Д. М., 1901. С. 30).
25
8*. Начало очерка – рассуждение о величии русской земли, «вершковом немце» и т.п. – типично для «Москвитянина», но не для реалиста Кокорева, который писал все это, подчиняясь общему стилю официальной народности; в этом слащавом стиле написан и разговор сына, просящего отца отпустить его из деревни на заработки в Москву.