«Дымчатый бокал». — «Неукушенный локоть».
«Одиночество». — «Неукушенный локоть». В конце тридцатых годов Е. Г. Лундберг уговорил Кржижановского составить книгу, условно говоря, «рассказов о Западе», действие которых происходит в названных — либо угадываемых — европейских странах. Именно эту книгу он рекомендовал издательству «Советский писатель» как «сатирическую» и добился ее включения в план (изданию помешала война — см. предисловие). Условность — и «места действия» и жанра — отчетливо видна в «Одиночестве», действие которого могло бы происходить буквально где угодно, что и подчеркнуто последними фразами рассказа.
«Неукушенный локоть». — Заглавный рассказ сборника. Опубликован в журнале «Тридцать дней», 1939, № 3, 5–6. Дата, взятая из составленной Кржижановским автобиблиографии, вероятно, соответствует окончательной отделке текста. Написан же рассказ значительно раньше — в 1927 г. Тому есть подтверждение:
«Читал две главы из „Мюнхгаузена“ (повесть „Возвращение Мюнхгаузена“. — В. П.) и „Локоть“: слушали очень хорошо… Кстати, на чтении присутствовал секретарь редакции „Недр“ (Леонтьев), неожиданно рассыпавшийся в похвалах…»
«Швы». — «Чужая тема».
III. Пурвапакшин. «Веданты и Санкхии…» — Имеются в виду тексты ведийской мифологии. Чтобы свободней сориентироваться в содержании этой главы, см. статью «Ведийская мифология» («Мифы народов мира». Т. 1. М., 1982).
X. Д-р Шротт.
«Живу я вовсе не так плохо: д-р Шротт хоть и бродит за мной по пятам, но мне ловко удается уворачиваться от встреч с ним — нос к носу…»
«Гонорар не поступал, приходилось познакомиться с доктором Шроттом. Это имя стало синонином голодовки. В Германии была санатория доктора с такой фамилией. В ней лечили… голодом…»
Эти две цитаты — ключ к пониманию автобиографичности повести — о том, как «время» и «среда» пытались голодом «вылечить» Кржижановского от верности своему призванию.
«Квадрат Пегаса». — «Сказки для вундеркиндов», как и семь следующих рассказов книги.
«Жизнеописание одной мысли».
«Звездное небо надо мною — моральный закон во мне», — цитата из И. Канта, сильнейшее влияние которого Кржижановский испытал в молодости. Рассказ относится к тому времени, когда писателю, по словам А. Г. Бовшек, «предстоял выбор между Кантом и Шекспиром, и Кржижановский решительно выбрал Шекспира», когда, не отказываясь «от понятий», он учился «искусству видеть их» (см. предисловие).
«Итанесиэс». — Эта миниатюра может служить примером того, как фокусируется в одну идею и художественно воплощается широчайшая образованность Кржижановского. Вот лишь некоторые источники сюжета «Итанесиэс». Во-первых, греческий миф о «гипербореях» — народе, особенно любимом Аполлоном и щедро художественно одаренном (см. «Мифы народов мира»). Во-вторых, существуют изображения Будды с оттянутыми, резко увеличенными ушами — дань тем временам, когда ухо служило знаком особой близости к духовному, божественному началу (кстати, герои «Махабхараты» в конце поэмы поднимаются в горы, в «страну предков» — вечные снега — и там замерзают). Наконец, здесь — и отзвук теорий о «пра-расах» антропософа Р. Штейнера, увлечение которым Кржижановский пережил в десятых годах.
«Грайи» (или «Граи»).
Грайи (граи) — в греческой мифологии дети морских божеств Форкия и Кето, внучки земли Геи и моря Понта. Эти три сестры — Энио, Пемфредо и Дино, — седые от рождения, у них на троих один глаз и один зуб, которыми они обменивались поочередно. Персей овладел зубом и глазом, за это грайи указали ему путь к нимфам, владелицам крылатых сандалий, сумки и шапки-невидимки. Кржижановский контаминирует этот миф с мифом о Пегасе, крылатом коне вдохновения.
«Прикованный Прометеем». — Речь идет о трагедии «Прометей прикованный». Дата ее написания не установлена. В первой половине нашего века некоторые специалисты даже высказали сомнения в принадлежности этой трагедии Эсхилу. Новелла — своего рода отклик на бурные научные споры.
«Пни». — Этот рассказ, на первый взгляд представляющий собою просто забавную историю, почти анекдот, при более внимательном и неторопливом подходе оказывается своеобразным художественным преломлением изучавшихся автором теорий философов Р. Авенариуса и Д. Беркли, в которых отвергается объективная реальность, существующая вне и независимо от сознания. По Беркли, для вещи «быть» всегда означает «быть в восприятии». (Еще одна, может быть, неожиданная ассоциация — эпизод с фонарщиком из «Маленького принца» А. де Сент-Экзюпери.)