— Я же могу просто отказаться работать у него! — Ирина пожала плечами и встала. — Лин, скажи, а у тех двух тоже были какие-то отношения с Архидьяконовым?
Виталина отмахнулась.
— Ты что? Катька встречалась с соседом сверху, а Динка, похоже, испытывала патологическое равнодушие ко всем мужикам, её кто-то сильно обидел в юности, и всё, что ей было нужно, это заработать и вернуться в Запорожье, где у неё мама и маленький братик.
— А кто они были?
— Журналистки, как и ты, — хмыкнула Виталина.
— Но ты спрашивала Архидьяконова о них? — Ирина задала вопрос, но ответа не дождалась. Виталина, бросив сигарету в раковину, похлопала её по плечу и отошла.
— Я тебе сказала всё, что меня мучает! Больше я ничего не знаю, можешь мне поверить, — Виталина вздохнула. — Теперь ты сама в ответе за себя, а я умываю руки. Прости меня, Ир, хорошо?..
Ирина кивнула и обе пошли на работу.
Скорый поезд «Москва-Томск» должен был отправляться по расписанию через двадцать минут. Пашка на удивление быстро освоился в купе и по-голливудски улыбался белыми, как сахар, резцами. Билет Ирина приобрела мгновенно, благодаря журналистскому удостоверению, и даже Пятницкий по телефону на удивление благосклонно разрешил уехать.
— На неделю, не больше, — строго предупредил он.
Ирина поблагодарила и, отключив мобильный, отдала его Пашке — тот его укусил.
— Пашка, я не представляю за что меня можно вот так просто взять и убить! — вслух подумала она. Пашка кивнул и, подняв голову, произнёс:
— Вава! Ва-ва! Ва-ва!..
— Конечно, их могли послать на что-то такое, — Ирина, дважды повторив это, немного успокоилась. — Но у меня были настолько нехитрые поручения, так что мне просто не о чем волноваться. Скажи, Паш?
Пашка кивнул и снова укусил мобильный.
— И я вернулась! Я не знаю абсолютно никаких тайн, и Архидьяконов мне заплатил за работу Значит, всё хорошо, Паш? Какое твоё мнение?..
Ирина, закрыв глаза, размышляла вслух:
— Виталина могла просто неадекватно воспринимать действительность, хотя бы потому что любить Архидьяконова способна только слепая!
Поезд уже давно стучал по рельсам и, уложив Пашку, Ирина прилегла рядом. Включив мобильный, она набрала знакомый номер.
— Мам, это я… Я еду домой!
— Возвращайся дочка, проживём! Я так боялась за тебя, — обрадовалась мама, ничуть не удивившись. — С того самого дня, как ты уехала…
— Но я заработала только половину!
— Ну и что? Проживём, нам тётя Валя комнату в своей квартире выделила! — засмеялась мама.
— Я приеду не одна, мам! — быстро выговорила Ирина.
— А с кем? — спросила мама очень тихо.
— Угадай! Нет, не надо! Увидишь.
Сонный Пашка глядел на Ирину и улыбался.
— Ты большой мальчик! — закончив разговор, сказала ему Ирина, но Пашка уже спал.
Томск встретил их порошей. На перроне вокзала стояла её мама в китайском пуховике и вязанной шали, с букетиком мимозы в руках.
— Как дела, мужичок? Ты откуда, а?.. Так вот с кем приехала, а я думала ты замуж вышла! — немного грустно сказала она.
— Ни за что, мам! — Ира оглянулась. — А Яшка где? Я думала, он будет с тобой. Он хоть знает, что я приеду?
— С дедом в деревне. Сегодня приедут оба, — мама вздохнула и взяла Пашку на руки. — Давай, я тебя понесу? — Пашка зевнул и стал ворчать, но потом затих.
— Мам, он сирота, — Ирина чуть не расплакалась. — И я не знаю, что делать!
— Сирота так сирота, — мама покачала головой, и они поехали к тёте Вале, маминой сестре.
Пашка визжал от азарта, устроив «поросячьи бега» вместе с Яшкой, которого к вечеру привёз дед.
— Весёлый нрав, — заулыбался Ирин отец, понаблюдав за новым членом семьи. — Ир, а он нам кто? Я, что-то не понял, дочка…
— Тебе точно внук, — Ирина с облегчением заметила, что отец за время её отсутствия повеселел и уже не повторяет фразы: «В нашем доме чужие люди…»
И только ночью, засыпая, Ирина осознала, что не сможет бросить на полпути начатое, ей обязательно нужно вернуться в Москву! И не за оставленными в квартире Виталины вещами, ей необходимо заработать оставшуюся половину денег во что бы то ни стало! Она с трудом заставила себя посмотреть полчаса томских новостей по-местному телевиденью.
— Ты отравилась Москвой, Ирочка, — сказал папа. — Очень жаль. Боюсь, мы потеряли не только старую квартиру, но и тебя!