— С чего вы взяли?
— Он очень хороший человек… Немолодой и давно без жены, интеллигент в третьем поколении, — Архидьяконов поморщился. — В общем, по большому счёту — старый дурак.
— Ну, допустим, — согласилась Ирина, — он пригласит меня, и что потом?..
— Никаких — допустим! — резко перебил её Архидьяконов. — Ты должна сыграть свою роль так, чтобы неизбежно очутиться у него в квартире! Неизбежно, ты поняла?.. Более того, тебе нужно пробыть у него до вечера. Да-да, дорогуша, это не комедия с ряжеными, а работа, за которую я тебе плачу. Ясно?
— А что я буду делать у него до вечера? — растерянно спросила Ирина.
Архидьяконов, чертыхнувшись, вскочил.
— Ну, скажи, что у тебя нет ключа от квартиры, и что ты будешь до вечера мёрзнуть на улице. Придумай что-нибудь, главное, чтобы он тебе поверил!
— Ну, допустим, я притворюсь, что мне очень плохо, и досижу у него до этого чёртова вечера, а дальше-то что?.. — помолчав, кивнула Ирина.
— Всё очень просто, — Архидьяконов положил перед ней бесцветную тонкую пластинку, размером со спичечный коробок. — К Хамелеошину придёт человек, и ты поставишь в его дипломат прослушку. Точнее, поставишь под днище дипломата, — она крепится, как магнит.
— И всё?
— Да, и уйдёшь, — Архидьяконов пощёлкал костяшками пальцев.
— Сразу же?
— Без разницы, дальнейшее уже не имеет значения. Главное, поставь, — Архидьяконов открыл дверь и оглянулся. — Отдыхай, я тебя разбужу, как всегда!
Ирина откинулась на диван и закрыла глаза, спать ей не хотелось. В голову лезли неприятные мысли. Она не заметила, как заснула, и спала без снов.
Половина шестого утра. Профессор Хамелеошин должен был появиться где-то с минуты на минуту, в обычное время, когда он выносил мусор.
— У вас есть его портрет?.. — не находя себе места, дважды спросила Ирина, когда они подъехали к дому на Литовском бульваре. На ней был надет короткий шёлковый халат, на ногах дешёвые китайские тапки с цветным мехом, довершала красоту расцарапанная щека, безошибочно характеризующая её, как истеричную дамочку, едва спасшуюся бегством после потасовки с любовником.
— На, обдери маникюр, — Архидьяконов протянул Ирине скальпель, который вытащил из бардачка. — Ему восемьдесят лет, Ира, и ты его ни с кем не спутаешь. И собака у него очень приметная — бурая в пятнах, еле ноги волочит, но гавкает весьма злобно!
Ирина поперхнулась:
— Как же я его соблазню, если он едва ноги волочит вместе с собакой?..
— Соблазнишь, даже не сомневайся, — хмыкнул Архидьяконов. — Заливайся слезами понатуральнее — и дело в шляпе!
— А как выглядит тот тип — с дипломатом? — Ирина поёжилась, с утра подморозило и шёл мелкий снежок. — Какой он из себя?
— Седой, — закуривая, буркнул Архидьяконов.
— Седых навалом!
— У него совершенно белая, как снег, голова, — Архидьяконов бросил взгляд на часы. — Всё, иди. И запомни, домой поедешь одна. Мне не звони, поняла? Здесь будет стоять обычное жёлтое «такси»…
Ирина открыла дверцу и, тихо ойкнув, вылезла из машины. Мимо шли люди, не обращая на Ирину никакого внимания. Она медленно подошла к мусорным бакам и встала рядом, проводив глазами машину, в которой уехал Архидьяконов. Из ближнего подъезда вышла женщина в пуховой шали и стёганом плаще и, припадая на левую ногу, двинулась в сторону помойки.
— Что с вами, девушка? — остановилась она, глядя на Ирину через очки. — Погода не летняя, а вы в халате.
— Всё нормально. Идите, пожалуйста, — не попадая зубом на зуб, улыбнулась Ирина.
— Странно, — женщина оглядела её, потом, махнув рукой, похромала дальше.
В сторону троллейбусной остановки прошли ещё несколько человек, один из них показал своей спутнице на Ирину пальцем и сплюнул. Ирина стояла уже минут пять или шесть. Она замерзла и спряталась за бак, чтобы не привлекать внимания.
— У-ха-ха?.. И какой обормот выгнал из дому такую кралю, а?.. Я хочу это зна-а-ать! — Ирина подняла глаза, на неё, улыбаясь, смотрел десантник в расстёгнутом бушлате. — Ты откуда, конфета? — весело оскалился он. — Давай знакомиться, меня зовут Альберт, а тебя? Не, не говори, ща, угадаю… Наташа?!
Ирина выдохнула и оглянулась на дом. Из последнего подъезда высунулась бурая собачья голова с висящими ушами, затем показалось тщедушное тельце на длинных лапках… Чихнув, пёс остановился.
— Я не могу говорить, сейчас приедет мой муж! — почти выкрикнула Ирина. — Уходите, а то он вам в тыкву даст!
— Мне в тыкву?.. — десантник набычился и сжал кулаки. — Не свисти, я на тебя полчаса с балкона пялился, пока курил! Чего это тебя на «Ауди» к нашей помойке привезли, а?.. Вместо мусора, что ли? Да пусть только появится, я сам ему тыкву оторву, поняла?..