— Термит, — Ирина кивнула на гору и добавила: — В шалаше… У него жировик на шее!
— Гражданин Термитов уже в машине, отдыхает в наручниках, — Трусов разбежался и перепрыгнул на их берег, выронив из рук папку. Виталина хмыкнула, показав глазами на мостик в пятидесяти метрах от них.
— Яшки нет в шалаше, — Ирина встала и огляделась. — Где эта сволочь — Термит?.. Я его своими руками убью!
Трусов повернулся и кивнул на машину — на другом берегу за мостом.
— Убивайте, только не до смерти… Возьмите камень, — кивнул он на берег, где лежали булыжники самых разных размеров. — Я вас так понимаю… Возьмите, возьмите! На эту сволочь нельзя с голыми руками?..
Ирина нагнулась и, подобрав средних размеров камень, быстро пошла к машине.
— Оставьте немного для судьи! — через пять минут вежливо попросил Трусов.
— Ира, успокойся, не кричи так, Ира!.. — Виталина оттащила Ирину от окровавленного Термита и повела умываться к реке. — Ну и что, что там утопленник?.. А мы вверх по течению… Умывайся, — успокоила она. — А вечером эта подруга с Яшкой приедёт сюда. Её мать сказала, что она каждый день в Тарасовку приезжает. Ну, ты в порядке? Всё нормально, Ир?..
— Да, в порядке, отстань! — Ирина никак не могла остановить слёзы, которые текли, как два ручейка — с лица на шею.
— Ну, покричи ещё, поплачь… Ну, как ты? — не отставала Виталина.
— Да всё уже! Всё! — Ирина неожиданно для себя улыбнулась и посмотрела в небо.
Был очень ясный летний день.
На станционных часах стрелки остановились на половине шестого… Потом седьмого… И, наконец, восьмого. Тридцать девять минут восьмого… Сорок пять… Пятьдесят одна! Электрички из Москвы приезжали одна за другой с периодичностью в полчаса. На полминуты притормозила коротенькая софринская электричка, и на платформу высыпало совсем немного людей. Ирина сразу узнала её — женщина-«капуста» вылезла из третьего вагона и посеменила, переваливаясь с боку на бок к концу платформы, чтобы спрыгнуть, а не идти в подземный переход. Яшки с ней не было.
Ирина, беззвучно застонав, бросилась к ней.
— Ритка! — крикнул участковый. — Ритка-маргаритка!.. Стой, стрелять буду!
«Капуста» притормозила, оглянулась и что-то пробурчала… Несколько проходящих мимо пассажиров засмеялись.
— Где он?! — Ирина, догнав, дёрнула «капусту» за фартук с оборками, который был кокетливо надет поверх толстой кофты. Карман фартука оторвался и из него на платформу брызнула мелочь!.. «Капуста», завизжав, оттолкнула двумя руками Ирину к самому краю платформы и упала на колени, чтобы собрать деньги. «Дура!.. Дура!.. Уйди с глаз моих!..» — причитала она.
— Где Яшка? — Ирина попыталась за шкирку поднять Купавину, но та собирала уроненное подаяние и внимания на Ирину не обращала. Участковый стоял и меланхолично курил в сторонке.
— В больнице он, в Морозовской! — спрятав последнюю медную монетку в карман, тяжело поднялась с колен Ритка-маргаритка. — Простыл твой мальчонка, бабёночка! — быстро глянула на Ирину она. — Я его в приёмный покой сдала. Ты не думай, он у меня всё ел, я его хорошо кормила, — и Ритка погладила Ирину по плечу. — Что сама ела, то и ему!..
Ирина отшатнулась, поразившись чудному бесстрастию лица нищенки.
— Рита, — крякнул участковый. — А где ты мужика этого нашла, который в шалаше спал?..
— Его из вагона выкинули! — вздохнула Ритка. — А я подобрала. А что?..
— Скажи, а у него деньги были?.. Ты только не волнуйся, Рита, он — преступник, — участковый неожиданно улыбнулся.
— Да вы что?! А я думала, просто пьяница, — запричитала Ритка, смешно обирая себя руками. — Ну, надо же, а мальчонка-то ему кто тогда?..
— Никто, Рита, — участковый добавил: — Ты давно с ним в метро побираешься?
— Месяц, — подумав, сказала Ритка. — А денег у него не было, он же избитый у вагона лежал… Я его пожалела и привезла в шалаш, и Яшеньку с ним! Ты же знаешь, Олежка, я детей люблю!
— Знаю, — Трусов вздохнул. — Хорошая ты баба, Рита, если б с головой дружила.
— Все так говорят, — Ритка-маргаритка, потупившись, взглянула на Ирину.
— А прежний-то твой где? — участливо спросил Трусов. — Ты же одна, насколько я знаю, не живёшь?
— Не живу, — эхом повторила Ритка-маргаритка. — Зачем одной, если можно вдвоём?
— Пользуешься успехом? — кивнул Трусов.
— Пользуюсь, — потупилась Купавина. — А что, Олег?
— Где твой прежний-то? — повторил Трусов.
— Так подрались они, — Ритка вздохнула. — Они мужики, пусть выясняют, кто здоровее, правильно?..