И дом, и вся улица оживлялась, когда проходили ежегодные выставки выпускников, вернисажи Товарищества передвижных выставок. Тогда сюда спешили меценаты, коллекционеры, люди, стремившиеся вложить капиталы в картины. Публика раступалась при появлении Павла Третьякова, Козьмы Солдатенкова, пополнявших свои галереи картинами, созданными реалистами.
За "передвижниками" на авансцену искусства вышли художники других направлений, искавшие новые пути в стороне от "правды жизни", казавшейся им слишком простой. В конце ХIX века возникло объединение "Мир искусства", образовался "Союз русских художников". В начале ХХ века московские художники создали объединения с эпатирующими названиями "Голубая роза", "Бубновый валет" и "Ослиный хвост", такими же эпатирующими были и их картины. Многие живописцы, изменившие реализму, прошли школу в классах на Мясницкой.
Среди них был Казимир Малевич. Имя, гремящее в ХХ веке. Он автор "Черного квадрата", картины-манифеста современного искусства, хранимой в Третьяковской галерее.
И это училище, как строгановское, до революции занималось коммерческой деятельностью. За фасадом "дома Юшкова" в обширном дворе выросли два массивных красно-кирпичных доходных дома. Сдаваемые в них квартиры приносили большую прибыль...
Мясницкая из барской, аристократической, превратилась в капиталистическую, купеческую, в выставку промышленного капитала, в главную деловую улицу Москвы. Это побудило дирекции художественных училищ возвести именно на ней доходные дома.
В хронике улицы переломным, наиважнейшим был 1851 год, когда к Каланчевскому полю прибыл первым рейсом поезд, доставивший из Петербурга гвардию и императора. С вокзала Николай I со свитой проследовал в Кремль по Мясницкой. Если прежде из Петербурга въезжали в город по Тверской, то теперь всех из града Петра принимала Мясницкая. Так определилась новая роль улицы, для многих она стала дорогой к вокзалам, сначала Николаевскому, откуда следовали к берегам Балтики, потом к двум другим, Рязанско-Казанскому и Ярославскому.
Рядом с пассажирскими вокзалами строились товарные станции, откуда начинали путь по всему миру изделия московских мануфактур, фабрик и заводов. К ним потянулись тысячи московских извозчиков, вагоны конки, трамвая, потом машины, с пассажирами и грузами. Где многолюдно, там спешит утвердиться капитал, если не конторой, магазином, витриной, то хотя бы рекламой.
Поэтому Мясницкая как никакая другая улица резко изменила лицо. На рубеже ХIX-ХХ веков на всем протяжении от Лубянской площади до Красных ворот поднялись на месте старинных зданий большие дома, вставшие рядом с Гребневской Божьей Матерью, Евплом, Флором и Лавром, Николой Мясницким... На церкви никто руку не поднимал, но палаты, усадьбы, особняки не щадили.
Улица превратилась в строительную площадку, куда поспешили во главе с Романом Клейном и Федором Шехтелем десятки других архитекторов. Им "купеческая Москва" предоставила простор для творчества.
Свидетель перемен, житель Мясницкой, на глазах которого произошла строительная лихорадка, Борис Пастернак писал:
"С наступлением нового века на моей детской памяти мановением волшебного жезла все преобразилось. Москву охватило деловое неистовство первых мировых столиц. Бурно стали строить высокие доходные дома на предпринимательских началах быстрой прибыли. На всех улицах к небу потянулись незаметно выросшие кирпичные гиганты. Вместе с ними, обгоняя Петербург, Москва дала начало русскому искусству - искусству большого города, молодому, современному, свежему".
На Мясницкой, 8, на месте "домика малого", вдохновившего Пушкина написать "Новоселье", выстроил Федор Шехтель здание с крупными окнами. Не для литератора, для "Товарищества фарфорового и фаянсового производства М.С. Кузнецова".
Для его однофамильцев, братьев Кузнецовых, архитектор Борис Великовский (построивший первый советский небоскреб Госторга на Мясницкой) соорудил крупный шестиэтажный дом (№ 15), украшенный изваяниями львов и Меркурия, бога торговли.
Не всем эти строения пришлись по душе. Скорбила о подминаемых под колесами ХХ века, сметаемых особняках Марина Цветаева, написавшая эллегию:
Домики с знаком породы,
С видом ее сторожей,
Вас заменили уроды
Грузные, в шесть этажей.
Да, это так. И не так, поскольку кроме шести этажей и грузности у новых московских домов была незнакомая прежде красота, гармония и удобства: ванны, паровое отопление, газ, лифты, электрическое освещение, о которых не помышляли в прошлом.