После революции здесь поселился большевик Емельян Ярославский, первый комиссар Кремля, комиссар Московского военного округа, глава агрессивного "Союза воинствующих безбожников", инициировавшего уничтожение храмов. По отцу он Миней Израильевич Губельман. На это обстоятельство акцентируют внимание шовинисты, не желающие знать, что матерью этого вандала, члена партии с 1898 года, действительного члена Академии наук СССР, была дочь баргузинского рыбака. Вандализм верного сталинца объясняется не еврейством, а принадлежностью к верхушке партии, поставившей цель искоренить "религию опиум для народа". Ярославский сочинил выходившую миллионными тиражами атеистическую "Библию для верующих и неверующих", настольную книгу душителей религии, он же автор "Очерков по истории ВКП(б)", служивших настольной книгой коммунистов, пока не вышел сталинский "Краткий курс истории ВКП(б)".
Соседом "пламенного революционера" оказался бывший царский полковник Борис Михайлович Шапошников, ставший Маршалом Советского Союза. Сталин ему всецело доверял, назначал командующим войсками Московского военного округа, начальником Военной академии имени Фрунзе, начальником Генштаба. Квартира Шапошникова находилась рядом и с домом МВО, и с академией, располагавшимися на Пречистенке.
На Остоженке нам встречался ампирный особнячок, игрушечный деревянный домик с гербом Всеволожских, древнего дворянского рода. На Пречистенке, 7, на углу со Всеволожским переулком, крупная городская усадьба принадлежала камергеру Всеволоду Андреевичу Всеволжскому, чье имя вошло в энциклопедии как устроителя первого русского парохода на Волге. Этот богатейший аристократ, которого звали Крезом, в будний день принимал за обеденным столом по сто персон, а в праздники и по пятьсот. Он успешно занимался выделкой железа и разработкой каменного угля, рафинированием сахара. Крез владел миллионами, домами в столицах. Страстью его была музыка, в стенах пречистенского дома до пожара 1812 года играли лучшие музыканты. Дом на Пречистенке он надстроил третьим этажом.
Его сын Никита основал вольнолюбивое общество "Зеленая лампа", где, по словам члена этого дружеского собрания Александра Пушкина, шли разговоры:
Насчет глупца вельможи злого,
Насчет холопа записного,
Насчет небесного царя
А иногда насчет земного.
В литературоведении известна "Тетрадь Всеволожского", сборник пушкинских стихов, которые автор "полупродал, полупроиграл" в карты, по его словам, "лучшему из лучших минутных друзей", своей "минутной младости".
На одном из собраний Пушкин прочитал посвященное Никите Всеволожскому послание, начинавшееся со слов: "Прости, счастливый сын пиров, балованый дитя свободы!" В нем есть дивные строчки о Москве:
В сей азиатской стороне
Нас уверяют, жизнь игрушка!
В почтенной кичке, шушуне
Москва, премилая старушка,
Разнообразной и живой
Она пленяет пестротой,
Старинной роскошью, пирами,
Невестами, колоколами,
Забавной, легкой суетой,
Невинной прозой и стихами.
Никита Всеволожский допировался до такой степени, что стал несостоятельным должником и попал за границей в тюрьму. Усадьба со всеми строениями перешла в руки купца М.А.Степанова. В главном доме с дюжиной полуколонн открылся Политехнический музей, пребывавший здесь, пока не построили для него собственное здание.
С 1878 года дом служил штабом Московского военного округа. В октябре 1917, за штаб шел яростный бой, закончившийся известным финалом...
Усадьба на Пречистенке, 10, называется историками архитектуры "Жилой дом XVIII-ХIХ веков с палатами XVII века". Он принадлежал несколько лет генералу Михаилу Орлову. Его подпись стоит под актом о капитуляции Парижа в 1814 году. Храбро воевавший генерал, потомок Григория Орлова, фаворита Екатерины II, был одним из основателей "Ордена русских рыцарей", от которого пошли тайные сообщества будущих декабристов. После женитьбы генерал, командовавший дивизией, отошел от заговоров. Но его первым арестовали в Москве после разгрома восстания. Заступничество родного брата, поспешившего на помощь растерявшемуся Николаю I, спасло Михаила от Сибири.
После нескольких лет ссылки в деревню попавший под надзор полиции генерал поселился в Москве, где приобрел дом на Пречистенке, который отделал по своему вкусу. Здесь последние три года полуопальный генерал жил с женой, Екатериной Раевской, дочерью героя Отечественной войны.
"... моя Марина славная баба, настоящая Катерина Орлова! Знаешь ее? Не говори однако ж этого никому", - писал Пушкин другу.