И у этого толкового, с мозгами и «внутренним упором» парня было сейчас ещё одно бесценное качество: озлобленность на мир. От Повара не укрылось, что заявление на брак Гитис Янчаускас и Наталья Решетова подали в очень скором времени после того, как Янчаускас получил предновогоднюю посылку из Польши. Эта посылка была явно воспринята им как уведомление от его полячки, что их отношения продолжаться не могут. Вот он и закусил удила: мол, раз ты так, то я тебе покажу!
Повар предельно ясно видел все эти душевные порывы и муки — какой же ещё Янчаускас юнец, зеленый юнец! — и они его забавляли. Конечно, на самом деле все не так. Подобные романы с разрывами и роковыми страстями могут длиться долго, очень долго, порой десятилетиями. Но хорошо, что Янчаускас воображает, будто жизнь у него кончилась, и хочет «отомстить подлому миру за погубленную жизнь». В таком состоянии люди и попадают на крючок. И наживка, на которую они вернее всего клюнут, очевидна.
«Пора!» — решил Повар. Сейчас этот литовец слабее всего. А вот если он закостенеет в своем горе, то может стать менее податливым.
Гитиса Янчаускаса остановили на улице и очень вежливо пригласили на собеседование — и повезли его не на Лубянку, а на одну из служебных квартир, близ Покровки, квартирку милую, ухоженную и уютно обставленную.
И вот Повар внимательно разглядывал молодого человека, сидящего напротив него, через журнальный столик.
— Я думаю, вполне понятно, что, чем бы ни кончилась наша беседа, она должна остаться в тайне, — сказал Повар.
Янчаускас кивнул.
— И ещё могу сказать, — Повар говорил медленно и веско, — что я настолько вам доверяю, что не собираюсь требовать подписку о неразглашении.
— Чем я для вас вообще интересен? — спросил Янчаускас.
— Вот это разговор! — одобрил Повар. — Вот это сразу видно стоящего паренька, который умеет брать быка за рога. Правильно, зачем нам предисловия и околичности? Вот, смотри, — и Повар выложил перед ним несколько фотографий.
Янчаускас изучил один за другим эти фотоснимки веснушчатой девушки из породы «миловидных простушек» — сделанные в разных ракурсах и в разных обстоятельствах. Вот только её лицо. Вот она переходит улицу. Вот она на выходе из подъезда, сфотографирована по пояс…
— Что это? — спросил Янчаускас. — Вернее, кто это?
— Симпатичная пумпышка, а? — осведомился Повар. — Это племянница одного известного барда… очень известного. И что-то этот бард начал грешить словами — понимаешь меня, старика? — и возник вопрос, стоит ещё хоть раз пускать его за границу или нет. Вот, надо обстановочку прощупать в его семье в целом, понять, чем они дышат, с каким маслом верность нашей социалистической родине пахтают… Улавливаешь?
— Не совсем улавливаю, — Янчаускас нахмурился. — При чем тут я?
— Так ты ж у нас удалой молодец — покоритель сердец! — Повар ухмыльнулся. — И гордая полячка у твоих ног, и племянница декана. Можно сказать, старт в жизни через женщин тебе обеспечен. Верно, верно тебе говорю, на такого парня, как ты, девушки клюют за раз. И вот эта девчушечка — конечно, она пригреет тебя в своей постельке, и её не будет смущать, что ты женат, потому что девушкам этого типа надо страдать безмолвно, без этого им любовь не мила. Хотя и гордость есть, что такой человек её выбрал, и можно на мир свысока поглядывать. А уж что она тебе про дядю напоет — все твое, и нам в прибыток.
Янчаускас был мрачнее тучи. Похоже, он собирался сказать что-то очень гневное и резкое, но, сдержавшись, сказал просто:
— Нет.
— Почему же нет? — искренне удивился Повар. — Жене изменять не хочешь? Так все равно будешь изменять, со своей полячкой. Вернется к тебе эта полячка, как пить дать вернется, поверь мне, старику.
Повар и сейчас был не так уж стар, а двадцать лет назад стариком тем более не был, но уже тогда начал примеривать на себя старческое добродушное ворчание.
— Это другое… — Янчаускас сплел пальцы рук. — Я не знаю, что будет… но, если что-то будет, в этих изменах не будет подлости по отношению к другой женщине… Если вы хоть сколько-то понимаете, о чем я… А… А выступать в роли породистого кобеля, которого вы по вашему желанию можете свести с любой сукой… нет, это не по мне.