Однако, увы, даже этот источник крови невинных оказался не бездонным. За тридцать веков благополучия люди стали слишком счастливы, чтобы умирать добровольно. А заклинания Врат Демонов требовали именно добровольной жертвы.
— Среди вас нет никого, кто согласен взойти на алтарь, дабы избавить Спасенные Земли от нашествия демонов? — больше для ритуала, нежели с надеждой на ответ спросил чародей у избранников народа людей.
— Нет, мудрый Величар, — покачал головой бореец. — Да будет битва!
— Я обращаюсь к вам, народ драконов, — развернулся Величар. — Неужели среди вас нет никого, кто согласен взойти на алтарь, дабы избавить Спасенные Земли от нашествия демонов?
— Да будет битва!!! — раскинув крылья, торжествующе проклекотал могучий Огнезар. Дракон немолодой и пребывающий в Малом Совете в звании мудрого — однако, похоже, заразившийся от собравшихся сородичей воинственным азартом.
Мудрый альв кивнул, опустил посох и легко спорхнул вниз до середины склона:
— Я обращаюсь к вам, народ волотов, — остановился среди великанов Величар. — Неужели среди вас нет никого, кто согласен взойти на алтарь, дабы избавить Спасенные Земли от нашествия демонов?
— Мы исполним свой долг, мудрейший, и придем на битву, — поднявшись, склонил голову могучий Валдит.
Мудрый чародей вздохнул… Хотя другого ответа, конечно, не ожидал. Миролюбивые великаны сторонились ссор и сражений, очень редко являлись на судебные битвы, не искали смерти и никогда не приносили себя в жертву.
Альв спустился ниже, обратился ко гмурам, но и среди пещерных жителей отклика не нашел, равно как среди речного народа, никогда особо не стремившегося хоть как-то отличиться в общих глазах.
Вернувшись к священному камню, Величар отставил посох, послушно замерший в вертикальном положении, и склонил голову, словно предаваясь размышлениям. Хотя слова, которые ему надлежало произнести, были предрешены, и никакого иного выхода, кроме как произнести их, у главного чародея Спасенных Земель не оставалось.
— Через двенадцать дней на полях жертвоприношения откроются Врата Демонов, — подняв голову, наконец выдохнул мудрый Величар. — Я возвещаю час великой битвы и призываю всех воинов Спасенных Земель явиться к алтарю, дабы сразиться с демонами и защитить наш мир от гибели. Да будет так!
Он хлопнул в ладони, и с кроны дубов сорвалась густая птичья стая, разлетаясь во все края ойкумены, дабы донести всем и каждому весть о принятом Большим Советом решении.
Темная туча птиц распалась на облака, облака — на отдельных вестников. И один из стремительных стрижей, часто взмахивая крыльями, помчался на север, чтобы уже к вечеру спикировать в густые чащобы, окружающие россыпь сверкающих голубизной Рипейских озер.
Край неба начал медленно розоветь. Вслед за этим то тут, то там внезапно вспыхнули белизной редкие кучевые облака. Уже от них в стороны разбежался свет, насыщая розовые небеса голубизной, пока, наконец, над остроконечными елями не появился ослепительный край солнца. В этот миг Атрамир закрыл глаза и медленно вдохнул в себя рассвет, его чистоту и живородную силу, его яркость и теплоту, напитывая всем этим совершенством свое тело, наполняя чистотой и силой ноги и руки, выпивая свет, словно озерную влагу, собирая его внутри себя, пропитывая им душу и разум, уподобляя себя самому солнцу, дарующему жизнь Спасенным Землям.
Вдох-выдох… Вдох-выдох… Вдох… И еще, до самой глубины легких, до последнего их уголка…
Когда голова начала слегка кружиться, Атрамир расслабился и опустил руки. Солнце уже поднялось над дальними кронами, проложив по глади озера сверкающую дорожку к самым его ногам, над этой дорожкой деловито носились стрекозы и жуки, чуть выше сновали в воздухе птицы, охотясь за ранней мошкарой.
— Здравствуй, мир света, — негромко прошептал молодой волхв. — Здравствуй, мир радости, дружбы и добра!
Мудрые альвы, живущие у Длинного озера, учили, что с миром, в котором ты живешь, нужно здороваться каждое утро — но никогда не прощаться, и тогда он всегда будет пребывать с тобой в ладу. Природа отзывчива, она добра к тем, кто ищет добро, и зла к тем, кто ожидает зла. Сохраняй в душе благость — и она будет окружать тебя каждый час и каждый шаг. Пребывай всегда в праздничном состоянии — и на пути твоем всегда будет встречаться только радость.
— Хорошо… — прошептал Атрамир, подставил лицо солнцу, раскрылся душой. Однако ничего особенного не ощутил. Птицы были голодны, крот под землей, в паре шагов справа, нашел жирного дождевого червяка и сейчас торопливо его уплетал. Рыба кормилась в водорослях, с десяток оленей паслось за кустарником поодаль, змея кралась к полевой мыши, мышь забивала брюхо спелой земляникой.