Мы ехали с ним в "Шереметьево-2", самолет там стоял под парами и ждал. Эдвардс волновался. Он сбивчиво мне говорил за жизнь. Он торопился - вдруг не успеет. Он спешил про самое важное. Что родители его поженились, когда им было по шестнадцать лет, почти Ромео и Джульетта. А потом отец умер от рака. И мать сейчас, в свои шестьдесят девять, собирается замуж, а расписывать их будет скорее всего мэр. Но лишь бы мать была счастлива, да... Он бы закурил, но ведь бросил лет пятнадцать назад...
И вот что сказал он под занавес:
- Я решил сюда еще приехать. С женой и детьми. Через два года. И все эти два года я буду готовиться к поездке - я выучу русский язык.
Если это не любовь, то что же?
Приезжай к нам еще, Дэни Эдвардс. Это же наш город!
????????ЧАСТЬ V ???????
Москва - сиротский рай
ГЛАВА 24
Шахтерам черный цвет не страшен
В польской семье Киселевских живут четверо усыновленных негритят.
Я с главой семьи Киселевских познакомился в тот день, когда один из негритят, Айк, сбежал из дома.
На поиски мальчика бросилась полиция и множество добровольцев. Ездили, бегали по всему городу, непрестанно звонили в штаб поисков - то есть в дом Киселевских... С наступлением глубокой ночи поиски, казалось, зашли в тупик мальчик-то, как говорится, афро-американский, попробуй его заметь в темноте. Но он нашелся! На одной из улиц пенсильванской Москвы, где в задумчивости прогуливался. Мальчика усовестили и доставили домой. Побег, как сообщил Айк репортерам, был акцией протеста против жестокости отца, который в наказание за двойку по математике не пустил сына на баскетбол.
Сам Киселевский-старший, несмотря на все причиненные ему волнения и беспокойства, на блудного сына даже не поорал, потому что известен всей Москве как человек добродушный, склонный совершать богоугодные поступки, а также как активный член нефундаментальной христианской общины - Grace Bible Chirch. (В вольном переводе - церковь библейского милосердия.)
Лирическое отступление. Эта придуманная здесь "феня" со словами типа "афроамериканцы" настолько сильно действует на людей, что белые эмигранты из СССР обижаются на нас за употребление ни в чем не виноватого и почерпнутого из академических словарей русского языка слова "негр". Я в свою очередь для равновесия пытаюсь тут добиться запрета на слово "белый" и взамен употреблять только - "евро-американский". Например: портвейн молдавский европо-американский. Или: папиросы "Европо-американо-морканал". Это ничем не хуже, чем, допустим, икра афро-американская паюсная. Впрочем, название афро-американо-морский флот, после совместных с американским Шестым флотом украинских учений в Керчи, уже не кажется таким уж смешным...
Главная черта Боба Киселевского, которая немедленно бросается в глаза постороннему наблюдателю, - это то, что он в свои сорок семь лет уже вполне многодетный отец. Детей у него семеро. Трое, как он выражается, дети "биологические", то есть приобретенные при участии жены Барбары обычным путем. А еще четверо - усыновленные.
"Биологические" его дети таковы. Это Барбара (22 года), преподавательница испанского в Вирджинии, Роби (18), который в Нью-Йорке учится на священника, и Грегори (17), еще школьник.
Теперь коротко о приемных.
Шэннон (21) работает няней в близлежащей богадельне. Рон (17), Айк (15), он же Айзек, что в переводе означает Исаак, и Таня (13) - школьники. Если кому интересно, Боб может вас поводить по своему дому, что на Хилл-стрит, - от горсовета вверх по 690-му шоссе на запад, это около мили, - и подробней рассказать про детей, сопровождая рассказ демонстрацией развешанных по стенам семейных фотокарточек. "Биологических" детей очень просто отличить от приемных. Первые - с белой кожей, вторые - с черной.
Что заставляет людей кого-то усыновлять? Не знаю, не пробовал. Но, кроме всего прочего, тут непременно нужна решительность, уверенность в том, что после уж не передумаешь. Похоже, если не надеяться на Бога, а рассчитывать только на свои скромные силы, то на такой подвиг отважиться просто невозможно... Боб и Барбара Киселевские объясняют это в более привычных для них терминах: они пытаются жить по правилам, изложенным в Библии. По их понятиям, жить вообще очень просто, все же растолковано. Прочитал - ну и выполняй...
- Все, что написано в Библии, правдиво, там нет ошибок, - очень спокойным голосом говорит Боб и внимательно смотрит на меня. Я не возражаю.
Это их не то чтобы так научили в церкви, тут было несколько иначе. Когда Боб женился на Барбаре, встал вопрос, к какой им церкви пристать, поскольку они из разных. Боб - из украинской католической, Барбара - из методистской.
Да и теща волновалась: что ж молодые в церковь не ходят? Собрались, пошли. Сначала в костел, потом в методистскую. Но это было не то, чего им хотелось.
- Там много живописных ритуалов, полно символов и рассказывают красивые истории. Больше ничего. А как жить - не говорят. И не объясняют, почему люди умирают, почему маленькие дети мучатся от болезней, например от рака. Вообще, почему одни умирают, а другие живут? Почему мы страдаем? Зачем это нужно? так рассказывает Боб о своих духовных исканиях и отношении к религии.
И вот он с Барбарой, ходя по храмам разных церквей, обнаружил, что на интересующие его вопросы как раз и отвечают в Grace Bible Chirch. Священник этой церкви, который всегда, даже на службу, ходит в штатском, а называется министер, читает Библию и ее толкует. Эти слова записываются на пленку, которую потом можно брать в церковной аудиотеке напрокат. Министер - должность фактически выборная, никаких назначений сверху. Кандидат сначала вызывается прихожанами на интервью - обычный процесс при приеме на работу, - и его берут. Или не берут.
- В нашей церкви, она большая, у министера есть еще два ассистента. Один специализируется на алкоголиках и прочей проблемной публике, другой - на подрастающем поколении, - рассказывает Боб.
Мы сидим у него в пространстве, которое есть кухня-столовая-гостиная, за столом. Дом обычный американский, скромный, простенький, двухэтажный, сделан из ДСП. Двадцать лет назад при покупке обошелся в 37 тыщ, теперь сотни две стоит - московская недвижимость всегда в цене, кто вложился, тот не прогадал...
Беседуя так за жизнь, пьем чай. Почему чай? Потому что я при исполнении, а Боб непьющий. Поляк, из шахтерской семьи, и не пьет?! И не курит. Но, чтоб у вас не сложилось о Бобе совсем неприятное впечатление, торопливо (он мне симпатичен) замечу в его оправдание, что он - азартный охотник-любитель. И потом, пьющие в Америке - это смех один. Человек за вечер выпивает сто грамм водки и считает, что славно погулял. Не поверите: на всю Москву один-единственный алкоголик! Его зовут Ральф, он местная достопримечательность. Хотя что такое американский алкоголик? Это человек, который выпил бутылку виски и не умер.
Налили чаю по третьей. Выпили. Вроде можно и к более откровенным темам переходить.
- Ну ты, Боб, все-таки скажи, как это вышло, с усыновлением?
- Когда наши уходили из Вьетнама, в США многие волновались - что будет с теми тремястами тысячами детей смешанного американо-вьетнамского происхождения? Они там должны были стать рабами или что там коммунисты хотели с ними сделать... По всей стране образовались такие общественные комитеты по приему этих детей, чтоб их потом разобрать по семьям и усыновить. Мы с Барбарой тоже записались и ждали вьетнамских детей. Но Вьетконг передумал и закрыл границу. И детей не отдал... А общественные комитеты за неимением вьетнамских детей занялись местными сиротами, их же тоже можно усыновлять. Однажды оттуда позвонили и говорят: вот есть младенец по имени Шэннон, как насчет взять? Там одна семья была впереди нас в очереди, но им нужна была исключительно католическая сирота, а от простой они отказались; к тому же это красивая отговорка, если не готов к усыновлению черной сироты. И мы взяли Шэннон. Она была на полгода младше нашей биологической дочери Барбары. Девочки росли очень близкими...