Статуя эффектно выделялась на фоне оливкового цвета плюшевой драпировки. Она была расположена под малиновым бархатным балдахином с золотыми кистями, на верху которого красовалась золоченая императорская корона. По бокам стояли украшения из тропических и других цветущих растений…
Долгое советское время Москва была лишена монументальных изображений Екатерины на улицах, площадях, в других публичных городских местах.
Прошедшая осень преподнесла мне неожиданный сюрприз: при Посещении вновь построенного Царицынского дворца я вдруг увидела давно забытую статую из здания Городской думы (превращенного в Музей вождя В. И. Ленина) на Воскресенской площади. Памятник стоит в новом красивом белом зале с позолоченной лепниной. Правда, не в том шикарном убранстве, как раньше, именно для статуи затеянном. К сожалению, к нашим дням утрачены многие детали полной композиции. Но великое чудо: мраморная Екатерина за полное страшных событий столетие не погибла, не исчезла! Ее сохранили заботливые руки и сердца («лиц кавказской национальности»?) где-то в добро-христианской Армении! Поклон им от москвичей.
Однако вот незадача: Царицыно весьма отдалено от центра Москвы, от тех памятных мест, где так ярко проявились инициативы государыни. Старая Москва имеет свои вполне определенные границы. Для выражения чувств благоговения и признательности к деяниям Екатерины простому обывателю так далеко ехать неудобно. Было бы неплохо переместить завещанное городу творение Опекушина в более открытое для москвичей и гостей столицы (закрытое лишь от непогоды и вандализма) помещение. В прямом и переносном смысле: вход в новый прекрасный дворец Царицына по удаленности и цене билетов не всем доступен.
К тому же насильственное помещение образа Екатерины в стены дворца, строившегося на местности «Черная Грязь», который при своем визите императрица сравнивала с сырой темницей… туда, где ей всё не нравилось — явление, согласитесь, немного странное.
О знаменитом москвиче
В 1899 году германская печать очень отзывчиво отнеслась к бывшему в России столетнему юбилею самого А. С. Пушкина.
С некоторыми творениями великого поэта немцы познакомились вскоре после его смерти, хотя переводы из Пушкина на немецком языке делали еще и при жизни поэта.
Минул тот юбилей, и через год археограф, директор московского Румянцевского музея Михаил Алексеевич Веневитинов (1844–1901) решил для интереса сгруппировать все немецкие отзывы о Пушкине. А о нем тогда говорили 54 немецкие газеты в 86 статьях или заметках.
В большинстве откликнувшихся на событие газет были: германские — 40, австрийские — 9, русские — 4 и одна американская. Встречались как большие статьи, переходившие из номера в номер, так и короткие корреспонденции, небольшие заметки в хронике.
Наибольшее внимание авторов было отведено личности поэта, а не его произведениям. Факты личной жизни в немецком изложении были переполнены всяческими небылицами и переделками.
Прежде всего, часть германской прессы, не считаясь с разницей в своем и российском календарях (наши даты отставали от европейских), отпраздновала юбилей Пушкина не позднее, а, наоборот, на 12 дней раньше, чем в России.
Касательно происхождения Пушкина, журналисты сообщили читателям, что Пушкин происходил по матери от Ивана Грозного, а по отцу — от негра. Или говорилось так: по матери — от негра, а по отцу — от немца. Некоторые даже изловчились и быстренько провели генеалогическую ветвь древа к «испанскому гранду графа Лермы».
Относительно места рождения Пушкина большинство этих газет ничего не знало о Москве и вообще умалчивало на этот счет. Лишь одна указала на Псков, другая — на Псковскую губернию. Годом же рождения, независимо от юбилейности ситуации, во многих случаях указан «1777» (!).
В материалах одного журнала Пушкин назван «Otto Alexander Sergejevitsch». По-прежнему, как и в 1837 году, Пушкина по фамилии величали либо «Мусин-Пушкин», либо «Мушкин-Пушкин».
В детские годы поэт, согласно мнению журналистов, говорил, думал, а также писал стихи только по-французски. Русскую же речь поэт изучил у своей «учительницы русского языка» Арины (или Арианы) Родионовны. Дальнейшее воспитание и образование он получил в Царскосельском лицее, откуда вышел гусаром, а по другим газетам — гвардейским офицером.
Констатировалось, что молодость поэта проходила очень бурно. Например, кроме кутежей и разгулов, Пушкин участвовал во всяких тайных обществах и союзах: «славянофильских, космополитических, демократических, аристократических». О Пушкине было написано: «Он еще не знает, как спасти Россию, но уже решил низвергнуть правительство».